– Да что ты такое говоришь? – возмутилась та. – Нет в тереме девицы краше тебя. Да и в городе не найдется.

– Надолго ли? – Она отвернулась.

Нянюшка Вацлава воспитывала Марью с детства и добывала для нее все самое лучшее: от перин до верхних рубах с каменьями. Когда враги вгрызались в их землю и купцы переставали ездить по дорогам, Вацлава умудрялась находить диковинки – жемчужные бусы, кокошники, височные кольца – и приносила их Марье, стараясь ободрить.

Но в голове клубились мысли, одна другой хуже. Марья ясно видела: они проигрывали. Медленно, верно. Огнебужские теснили их, отбирали деревни, набегали на окраины городов. Чародеи у них были сильные, словно сам Лихослав воспитывал.

– Как отец? – нахмурилась Марья.

Сенные девки шептались, будто князь Мирояр слег и его сердце вот-вот не выдержит. Жениться не удавалось – никто не хотел родниться с проигрывающими.

Целых триста лет они то откупались, то воевали, то пытались договориться, да неудачно: Огнебужские хотели все больше и больше. Кажется, ныне и отданная Ржевица не заставила бы их убраться прочь. Марья слышала, будто их князь хочет Гданец. Если так, неудивительно, что отец ослаб и почти не показывается людям.

– В порядке, – коротко ответила Вацлава. – Ты лучше о себе побеспокойся. Поешь да попей, а то совсем исхудала.

Марья неохотно кивнула. С нянюшкой лучше не спорить, иначе начнет причитать, хвататься за сердце и уговаривать. Вацлава мигом повеселела.

– Прикажу подготовить трапезную, – улыбнулась и вышла.

Страх-то какой! Марья подошла к окну и взглянула на птичник. Дербник махал кулаками и раззадоривал Зденку – та злобно скалилась и пыталась улучить удачный миг. Они бились в шутку, но беспощадно – так, чтобы грань у каждого понемногу сдвигалась и позволяла чуть больше.

Стало стыдно, на душе – гадко. Ну какая трапезная в такое-то время? За слободами наверняка голодали, а ведь дело шло к зиме. Жатва закончилась, зерна не хватало. Зато железок было навалом, да только их в рот не положишь.

Боги-боги, почему же вы молчите? Марья осмотрела свои платья и покачала головой. Не годится. Паршивая из нее княжна, такую править не посадишь. А ведь других наследников у отца нет. Может, поэтому никто не торопится отдавать ее замуж?

Марья села на лавку и задумалась. Войну они проигрывали, на полюдье[3]отец, скорее всего, не поедет – не последнее же забирать у народа. Мог бы, но уставшие и озлобленные люди скинут его в речку вместе с боярами.

Все, что у них оставалось, – Черногорье. Россыпь острых скал. В их глубинах дремал тот, кто начал войну. Он же мог ее закончить. По крайней мере, о том часто упоминал отец – и сразу же добавлял, что рисковать не стоит и что чародей в разы опаснее Огнебужских. А вдруг?..