– Так кто они такие на самом деле?
– Самые старые из самых могущественных демонов, при этом не являющиеся повелителями ада. Большинство из них – дети смертных грехов, но, разумеется, есть и бывшие люди, заработавшие свое положение многовековой работой.
– Ты уже говорил об этом раньше. Итак… Что такого они могут сделать?
– Ты знаешь силу истинного имени. У демонов «Гоэтии» есть дополнительные имена для того, чтобы призывать их. Именно так королева Сибилла смогла заключить договор с Кармиллой, не подчиняя ее себе. Второе или даже третье имя демона придает большую силу.
– Это… Я не понимаю.
– Представь, что призывное имя – это крючок, который незаметно вонзается в жертву. Благодаря этому у демонов всегда есть преимущество, даже в сделках. Они могут причинить вред и тому, кто призвал их, при этом не причиняя себе вреда.
– И ты входишь в их число или хочешь стать их частью?
Блейк разразился лающим смехом.
– Нет. Кармилла, конечно, думает иначе, но я не очень заинтересован в ее клубе. Даже если однажды буду обладать той силой, какая есть у них.
– Но?
– Я определенно не хочу, чтобы они были на другой стороне. Нельзя допустить, чтобы они были настроены против нас.
– Могу ли я, пользуясь случаем, спросить, как должна была сработать твоя абсолютно гениальная идея с костяным кинжалом и демонами «Гоэтии»?
– Ну, если бы он попал к настоящей Кармилле, она бы убила Люцифера. Потом она бы отдала его Асмодею или Барботосу, а они – другим детям повелителей. Поскольку у Левиафана больше нет прямых потомков, а Мелюзина является частью демонов «Гоэтии», кинжал бы вернулся ко мне, и я бы убил Маммона.
– В этом плане больше дыр, чем в листе ревеня, изъеденном паразитами. Что, если бы кинжал стал яблоком раздора между демонами «Гоэтии»?
– У них есть кодекс. Демоны «Гоэтии» не обманывают друг друга. Никогда.
– Но…
–
– Значит, они все еще могут контролировать вас?
Он мрачно кивнул.