Жутко наблюдать за тем, как легендарная ведьма испускает последний вздох, а королева Неблагого двора воет и умоляет позволить ей лечь рядом.

Зрелище, которое я никогда не забуду, даже если буду жить вечно.

– О, Богиня, – тихо пробормотала я, так глубоко вонзая ногти в ладонь Блейка, что любое другое существо истекло бы кровью.

Я плакала не из-за Морриган. То недолгое время, что я провела с ней, то, как она вела себя по отношению ко мне, сделало ее чужой для меня.

Тем не менее я все сильнее чувствовала в своей груди боль Маб. Ведь на этом месте могли оказаться и мы с Блейком.

Перед внутренним взором я увидела неподвижно лежащего Блейка. В его груди был костяной кинжал, положивший конец его неживой жизни.

Я вытерла слезы рукой.

Я ни за что не позволю Маммону забрать у меня Блейка.

– Пойдем, – прошептала я. – Я не член семьи, кроме того, нам еще многое предстоит сделать. Повелители ада заплатят за это своими жизнями.

– Ты все равно хотела их убить.

Тогда я сделаю это более жестоким способом.

– Ты не можешь уйти, – сказала Маб холодным голосом, в котором, однако, слышалась печаль из-за потери близкого человека.

Я подумала, что она обращается ко мне, и повернулась к фейри – летучей мыши.

– Ты посвятила свою жизнь Неблагому двору.

Не говоря ни слова, Нора швырнула королеве под ноги коричневый мешочек, дно которого, казалось, полностью промокло. Мне показалось или вонять стало хуже?

– Что это? – спросила королева и, пошатываясь, встала на ноги.

Фейри-крыса – Езебель – хотела помочь матери, но Маб лишь сердито зашипела на нее.

– Ты отлично знаешь, что это, – усмехнулась Нора, и в этот момент она выглядела почти как Блейк. – Это глаза фейри, которые должны были схватить меня и вернуть на Неблагой двор, когда я искала свои сокровища.

– Ты…