– Ты видел, сколько наших полегло, а сколько тех, которые лишены возможности дальше воевать. Мы просто не выдержим второго натиска.

– Верь, Америус. Помощь часто приходит из ниоткуда и не от тех, от кого ее можно было ожидать. А главное, верь в чудо.

– Чудо… – устало повторил некромант. – Что ж, я постараюсь. Только на него и остается надеяться. И еще. Вейл… Я не успел…

– Не вини себя. О Вейле не беспокойся, он получит новое тело, и очень скоро, – утешил его Иандаэль. – За смертью всегда стоит новая жизнь.

Глубоко задумавшись, серафим сложил руки крест-накрест. Минуту они простояли в молчании, а затем Иандаэль произнес с печальной улыбкой:

– А он к тебе привязался, раз решил пожертвовать собой.

– Это было взаимно. Я как будто лишился части себя… – Эльф с грустью поднял взор к небу, мрачно мигающему вспышками молний за нависшими тучами.

Дверь, ведущая в лазарет, открылась. Маг выпрямился, придал лицу решительное выражение, когда увидел, кто из нее выходит. Это была его возлюбленная – перед Неамарой он не мог показаться сломленным. Сжав предплечье Америуса, ангел тихо сказал ему:

– Мужайся, осталось совсем немного.

Демонесса шагнула в их сторону, и тогда Иандаэль произнес уже в полный голос:

– А сейчас идите в зал совета. Переговоры с Даэтреном не ждут. После вы сможете обсудить, что делать дальше. Боруг и его воины наступают.

* * *

Было непривычно наблюдать мрачного горделивого Темного Владыку сидящим за круглым столом в окружении низших грехов. Неамара стиснула зубы от несправедливости – он был этого недостоин. Вокруг его шеи сейчас должна была висеть петля, а самому Даэтрену стоило находиться на собственной публичной казни перед сотнями жителей Бастиона, которые кричали бы в его адрес гневные речи. Но демонесса помнила, по какой причине он жив. Она опустилась в костяное кресло с высоко поднятой головой. Даэтрен не мог скрыть своей неприязни к ней. Будь он сейчас в своем демефисском замке, его губы, вытянувшиеся в тонкую прямую нить, отдали бы приказ: «Избавиться от нее!» Но в данную минуту он держал язык за зубами. Даэтрен выглядел уверенно, сохраняя свой привычный величественный облик. Кто другой, возможно бы, и купился на эту игру, но не Неамара. За время своей долгой службы она хорошо его изучила и прекрасно видела, что за показным безразличием сейчас запрятан страх… Страх неизвестности. Неамара знала, что его мучает вопрос: «Почему меня оставили в живых?» Ей вновь стало тошно, когда она разглядела на нем превосходной работы броню: черный лаковый металл, позолоченные узоры… «Тьфу! Все напускное… он полностью состоит из лжи. Прятался за ущельем в этих доспехах, пока погибали его верные подданные».