* * *

Даэтрен возвратился в свои владения проигравшим и не мог смириться с унижением. Его желание истребить всех нависло над Демефисом душным маревом. Столица вместе с ним погрузилась в затаенную ненависть, из-за чего гордынские элиты надолго позабыли о званых вечерах и пышных торжествах, пока сломленный Темный Владыка не начал приходить в себя. Он, чье самолюбие было ущемлено, а гордость растоптана, не мог простить такое обидчикам. Однако ничего не предпринимал, страшась кары за нарушение скрепленного кровью договора. Впервые Властелин ощутил, каково быть скованным цепью и не иметь никакой возможности ее с себя сорвать.

* * *

Бастион свободы еще долго залатывал свои раны. Ущерб, нанесенный армиями Даэтрена и Боруга, был невосполним. Повстанцы лишились множества ценных грехов, вносивших весомый вклад в жизнь мятежного сообщества. Но главное, Бастион свободы выстоял, закрепил за собой суверенитет и вошел в историю как первое многонациональное равноправное государство. Жизнь в городе постепенно налаживалась. Население понемногу прибавлялось. Весть о грандиозной победе борцов за независимость разнеслась по всем Темным владениям, привлекая тех, кто мечтал о кардинальных переменах, справедливости и чувстве безопасности.

Герои Бастиона, выполнившие непосильную задачу, собрав максимум союзников за короткий срок, получили заслуженный мир и заветную размеренную жизнь. Хелин принялась обустраивать собственное жилье. Часто она мучила Америуса просьбами то забить гвоздь в стену, то повесить очередную полку, то заказать десятую по счету кружку у лучшего керамиста Френзиса. Бухтящий по этому поводу эльф не мог отказать старой подруге, хотя вокруг было куда больше ловких и сильных мужчин, подходящих для ремонтных работ.

Сам же Америус не мог нарадоваться собственному счастью. Он обрел любовь, о которой грезил много лет, и неожиданно свалившиеся на них с Неамарой обязательства сделали их отношения еще серьезнее. Найденный вороненок укрепил их узы, в буквальном смысле помог свить настоящее семейное гнездо и стал им кем-то вроде ребенка. Его воспитанием занимались оба «родителя», только «мать» потакала всем прихотям, а «отец» пытался держать птенца в строгости, что не всегда удавалось.

Чтобы не терять навыки и форму, Неамара продолжила тренировки. Две ее верные соратницы Шива и Ферга неизменно были ее спарринг-партнерами в устраиваемых дружеских поединках. За этим действом все так же упоенно наблюдал Америус, мечтающий лишь об одном: чтобы отныне бои носили лишь развлекательный характер и больше никогда не выходили за пределы тренировочной площадки. Никогда…