Семидея приревновала Саргона к Рэйне, и гораздо позднее эта ревность переросла в безумие, в котором она поклялась стать единственной правительницей всех миров, чтобы доказать Саргону – только она его достойна. Обезумевшая богиня создала воронку миров у основания Авеля, и, если бы не жертва лжебогов, вызвавшая всплеск первозданной энергии, она бы смогла заполучить в свои сети все миры. Но по стечению обстоятельств в ее руки попал лишь Ксанферон, а остальные миры остались соединены с Меласом только как измерения снов.

Семидея столетиями вынашивала план захвата Ксанферона и в этом деле ей мешала только Хемега, возможное возвращение лжебогов да магия Митхэ и Кригара, что не позволяла Семидее долго находиться в Ксанфероне. Богиня Смерти выступала против ее плана, равно как и Митхэ с Кригаром, но бороться с Семидеей с каждым годом становилось все сложнее. Богиня Жизни была хитра и год за годом меняла свою ауру и магию, низвергая ту до элементаля Хаоса и разрушая свое ментальное состояние. Все это отражалось на нитях, связывающих Мелас с Ксанфероном, и приводило к последствиям, восставшие мертвецы и призраки, которые стали одними из этих проявлений. С ее планами ей помогали Кайден и Дамиан (он же Солар) – ее верный возлюбленный и родной сын, о существовании которого мало кто знал. Только они сдерживали ее на грани реальности, но теперь, когда их не стало…

Хемега кратко и по существу изложила то, что произойдет, если Семидея получит над ними власть: она вберет всю силу, что черпает в том числе из Первобогов Митхэ, Кригара и Хемеги, а также самой ткани мироздания, и не оставит никого из них в живых, склонив перед ней на колени. И хуже всего придется тем, кто стал ее персональными врагами – Рэйне и Саргону.

Поэтому они должны были остановить ее сейчас – ровно в тот час, когда две армии схлестнутся на поле боя, ведь тогда богиня Жизни будет уязвима. Контролируя грани жизни и смерти, она всегда оказывалась заключенной внутри своих нитей и то было ее главной слабостью. Хемега знала про это не понаслышке, ведь богиня Смерти годами играла с ней в партию, где на кону стояли жизни живых существ.

– И как нам остановить эту сошедшую с ума богиню? – уточнила Адриана, пока все пытались осмыслить услышанное.

Сказанное Хемегой сходилось с частью воспоминаний Саргона и Рэйны, поэтому о том, что сказанное было ложью, не могло быть и речи.

– Обрубить ее нити, господа, – впервые подал голос Хавьер Кор Силва. – Хемега… или вас лучше называть Медея? Вы же собираетесь оборвать нити, связывающие наш мир с Меласом и таким образом одержать победу над Семидеей?