– Верховный ковен будет бороться бок о бок с вами, – Ноа посмотрел на Рэйну и Саргона.

– Мы тоже, – присоединился Кай. – Император скорбит о смерти Вилмара Эферонского, но всегда на стороне его детей. Как и мы. Мы с Гердой перебросим столько легионов, сколько сможем. И как сможем подавим восстание мятежников.

– С вами мои кости и его вода, – Хемега неожиданно взяла Рэйну за руку.

– С тобой моя луна и его тьма, – прошептала Рэйна, вспоминая странную фразу из своего прошлого.

Богиня ей улыбнулась, этой улыбкой до чертиков напоминая Рэйне ее саму. Что их связывало в прошлом, помимо дружбы? Этого Хемега не рассказала, хотя Рэйна этого так желала!

Принцесса обернулась на Саргона. Все присутствующие ждали его финального слова.

– Тогда решено. На рассвете все должны быть готовы. Мы одержим победу, а богиня перережет нити Семидеи. За мир!

– За мир! – вторил ему хор голосов.

Следующие несколько часов они обсуждали тактику и боевую стратегию, после чего начали расходиться собирать войска. Кассия и Хавьер совершили переброс обратно: глава Кор Силва, – чтобы сообщить своему клану об их решении, а Кассия, – чтобы вернуться к Лин. Девочка должна была остаться на время битвы в лесу, укрытая его Песнями. Сама же Кассия наотрез отказалась оставаться вместе с Лин в безопасности, аргументируя тем, что обе ее крови будут защищать континент, и ее участие не обсуждается. Ноа пытался переубедить лесную фейри, но она осталась непреклонной. Все-таки та была рождена с душой шторма.

Адриана обняла брата и Рэйну, а после отправилась проводить Аррана и Рианнон во временные покои во дворце. Кай с Гердой вернулись в империю Шторма, чтобы собрать свои легионы. С ними ушли и Хранители, а после и Алекса. В опустевшем зале Бронт, активно принимавший обсуждения в военной тактике, почему-то неожиданно тихо обратился к Саргону:

– Кланам драконов нужен наследник крови. Таковы их обычаи. Они идут мстить, потому что это предписано в Леркве’ламас[21]: «Только после того, как падет последний наследник и свершится месть, драконы будут вправе избрать другую кровь».

«Что это значит, Саргон?» – устало уточнила Рэйна, прекрасно расслышав все слова Бронта, но не поняв, куда он клонил.

«Когда выбирают правителя Лидрисса и в целом всех драконьих кланов, производится бойня наследника с сильнейшими воинами. Если он побеждает – значит достоин этой привилегии. Эта традиция зародилась еще со времен, когда в драконорожденных текло много крови дракона, позволяя им полностью перевоплощаться в животных. Однако чистота крови иссякала, и только предшественник Хоакина был последним из тех, кто мог полностью обращаться в дракона. Сейчас это правило работает вместе с правом первой крови: они явно считают, что Хоакина убил я, и идут мстить».