– Но магия не сработала! – впервые за долгое время кошка повысила голос. – Если это Джоанна, то почему тогда мы ничего не почувствовали?! Это просто человек!

– Руона, мы всего лишь посредники во всей этой истории. Не стоит надеяться на то, что Красный Хранитель опять что-то не задумал.

– Хочешь сказать, это может быть очередной его выходкой? Но тогда что эти двое должны сделать, чтобы и к Джоанне вернулась память?!

– Не знаю, – ответил Мураж, выходя на свежий осенний воздух. – На этот раз у меня нет ответа. Будем просто наблюдать. Ясно только одно – либо это и есть Джоанна, либо мы потеряем их обоих навсегда.

– Что будет, если он полюбит другую? Что, если эта любовь затмит ту?

– Я же говорю, Натана и Джоанну в таком случае мы уже не увидим. Один просто забудет окончательно, кто он. Вторая никогда не возродится.

Кошка ничего не ответила, только сильнее сжала руку мужа, еще раз убеждаясь, что волшебная эпоха, из которой они пришли, уже давно закончилась.

– Ру, – позвал Мураж жену.

Девушка подняла к нему взгляд.

– Я никогда не дам тебе погибнуть. Что бы ни пришлось за это отдать, я спасу тебя.

– Мураж, – нежно произнесла она его имя. – Я не хочу, чтобы мы повторили судьбу этих двоих. Мураж, я…

– Все будет хорошо. Я всегда буду с тобой!

Он нагнулся и крепко поцеловал Руону.

– Позволим пескам времени сыпаться дальше еще немного, – продолжил дракон, оторвавшись от Руоны. – Не может все закончиться вот так. Натан и Джоанна обязательно вернутся к нам. Лал просто не может завершить эту историю вот так!

– Хотелось бы верить, Мур, хотелось бы верить…

* * *

Передав Анну в руки миссис Хопс и, конечно, объяснив моему психологу все, что случилось, я еще раз попросил прощения и оставил мать и дочь наедине. Сам же набрал номер Катарины и, не вдаваясь в подробности, рассказал, что Анна несколько дней побудет дома. Сообщил отцу, что уже возвращаюсь.

И только я собрался покинуть больницу, выйдя через большие стеклянные двери, как услышал… Нет, почувствовал детский плач. Я развернулся и отправился на его поиски и нашел тремя этажами выше палату ребенка… в коме. Рядом сидела женщина, уже потерявшая не только способность плакать, но и веру. Прислушался к ее разговору с врачом и понял, что завтрашним утром мальчика собирались отключить от аппаратов.

Врач ушел, оставив мать проститься с сыном. Я тихонько отворил дверь в палату и подошел к этой женщине. Она взглянула на меня почему-то с улыбкой. Я взял опечаленную мать за руку и постарался объяснить, что не шарлатан и не возьму денег за попытку помочь ее ребенку, но прошу мне разрешить попробовать.