– Заткнись, обезьяна, иначе я насильно запихну тебе в глотку другой сорт бананов. – Кэл потер голову. – Хочу крекеры из можжевельника. А то я слишком трезв для этого дерьма. Там ведь открытый бар, да? Я пришел сюда, полагая, что здесь будет сок из можжевельника.
– Я никогда такого не говорил. – Опи покачал головой.
– Нет, про магические грибы я тоже не говорил.
– Грибы? Они бы тоже подошли. – Кэл кивнул.
– Вы все egits[22]. – Гриммель, ворон, пронзительно каркнул, глядя сверху вниз на низших фейри.
– Можем ли мы вернуться к тому, зачем мы здесь собрались? – Опи раздраженно топнул ногой, и от этого движения его наряд из иголок гневно зашелестел. – Давайте закончим перекличку.
– Нас всего шестеро! Оглянись, все на месте. – Кэл вскинул руку.
– Семеро. Не надо забывать про Пэм. – Сприг повертел козу в руках. – Она очень расстраивается, когда ее игнорируют. И потом молчит несколько дней.
– Жаль, что ты так не делаешь, – буркнул Кэл и, пошарив по карманам, достал крошечную фляжку размером с Барби. – О, взгляните! Нектар богов! – И сделал большой глоток.
– Ладно, вернемся к пьесе. Это мой первый режиссерский дебют. Я также буду заниматься костюмами, кастингом, да и вообще всем. Сегодня я хотел бы провести первый отбор. Нам нужен Скрудж…
– Скру-идж?[23] – Сприг моргнул. – Это из какой-то испанской мыльной оперы, которые мне так нравится?
– Скрудж. – Механические крылья Симмонса удерживали его в воздухе. – Так звали старого мрачного скрягу.
– О, ты имеешь в виду викингов! – Зрачки Сприга расширились. – У меня есть один такой на примете. Значит, Райкер точно один из этих Скру-ейджеров.
– Нет. Произносится, как Скрудж. – Симмонс нахохлился, опускаясь ближе к земле.
– Ну, я так и сказал. Скру-идж. У него, конечно, много женщин.
– Вы что никогда не смотрели и не читали «Рождественскую песнь в прозе»?
– Роза? Кто такая Роза? Если я ее не знаю, зачем мне ее слушать? – Сприг склонил голову.
– Не Роза, а проза. Песнь в прозе.