Разумеется, все знали, ради чего затеяли весь этот званый обед, но император, похоже, решил играть по каким-то известным только ему правилам.

– Я расписал всё в последнем письме, – вежливо напомнил мой кузен.

– И что? – не впечатлился Вэйдун.

– Я приехал обсудить женитьбу на принцессе Мэй.

Император резко посерьезнел и коротко ответил:

– Нет.

– Тогда я не могу ручаться за действия Великого хана.

Угроза была столь явной, что все опешили.

А через несколько тягучих секунд по залу пронесся хохот, подхваченный эхом. Вэйдун смеялся, запрокинув голову вверх, но его глаза при этом оставались холодными и говорили совсем о другом. На самом деле ему было не смешно. Я не сомневалась, что за такие слова он хотел пришибить Тугана на месте.

Жуткая реакция. Никогда не думала, что чей-то смех может внушать ужас.

– Он просто психованный, – подметила Юёр. – Хотя, если подумать, на него столько свалилось, что было бы удивительно, если бы он не тронулся умом.

– На меня тоже много свалилось, но я ведь не тронулась умом, – ответила я.

– Разве? – был мне ответ.

Вэйдун закончил смеяться и подался вперед, опустив ногу и поставив локти на колени.

– Не нужно угрожать мне в моем доме, это по меньшей мере неприлично, – сказал он Тугану вежливым тоном, в котором прозвучала опасная нотка.

– Принц Туган оскорбляет своим поведением императора! – подал голос один из советников.