– Думать? Кто бы говорил! Как будто я один здесь пытался отравить королеву!

– Ее все хоть раз да пытались отравить. Тоже мне невидаль, – хмыкнул Ворон. – Нет, Элвин, твоя слабость в том, что ты принимаешь решения под влиянием эмоций. Это плохо. Тебе стоит быть сдержанней. А хочешь скажу, в чем твоя сила?

– Ну давай, порази меня.

Криденс улыбнулся.

– Ты умеешь заводить друзей.

– Я?

– Раньше я бы сказал, что ты умеешь заручаться помощью верных союзников, но пообщавшись с тобой, я понял – они тебе не союзники, а друзья. Тот юноша, которого мы спасали на Острове, – Раймонд, кажется, – он же твой друг, а не брат, как я сперва решил. Верно?

– Был другом, – я опустил взгляд.

Криденс подтолкнул ко мне блюдо с ветчинными рулетиками.

– Уверен, ты это исправишь. Или взять хотя бы Ори…

Я подскочил – вот! Вот что крутилось в голове с начала обеда и не давало мне покоя!

– Что ты с ним сделал?!

– Я? Отправил в земли Виета, больше ничего. Успокойся, Элвин, твой Ори сам ко мне пришел. Как ты думаешь, откуда я узнал, где тебя искать? И что тебе вообще нужна помощь?

Я растерянно смотрел на него.

– Если хочешь знать, зачем он продолжал тебя травить, хотя ты ему нравился как человек и хозяин, то Ори и сам не знает. А вот зачем он сдал своих нанимателей – я, пожалуй, знаю. Ты сохранил ему жизнь, Элвин. Тогда, когда любой бы на твоем месте отнял. Бедолагу это так удивило! И я его понимаю. Ты кажешься совершенно обычным, наивным, даже глупым порой. А потом как сотворишь нечто подобное – и ведь совершенно искренне, что еще больше обескураживает. И все, бедняга попался.

Это было для меня слишком.

– Криденс, о чем ты говоришь? Я же ничего не сделал!

– А ты никогда ничего не делаешь. Ты ничего не сделал, когда снял с меня печать. Ты ничего не сделал, когда заступился за меня перед моим же отцом. Ты ничего не делаешь, в этом-то вся прелесть, Элвин. Я бы решил, что это нормально там, откуда ты родом. Но по тому, что рассказывает Тина, ясно, это не так. Может, у вас это семейное? Она совершенно такая же.

Я налил кофе, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

– Я ничего не понял, но рад, что тебя это восхищает. Так что с Ори?