А вот у отрицаемых ею этих самых сил явно были на неё свои планы, и оставлять самоуверенную дамочку без присмотра высшие силы не желали. Только вмешательством последних жизнь медноволосой кореянки из Каннама не закончилась у камня мистических врат после её второго пришествия в прошлое...А могла бы, невзирая на знание, что ждало доктора в этом времени…

Ей везло – очевидно, по воле божьей, иначе не скажешь. Подобные мысли позже неоднократно будут приходить Ын Су в голову, заставляя, в конце концов, признать, что происходящее с ней – результат проявления чьей-то нечеловеческой власти, сопротивляться которой можно лишь в отмеренных Провидением рамках.

Дело в том, что впавшая в подобие комы от обрушившегося на неё осознания случившегося и физического истощения после двойного отравления доктор Ю элементарно замерзала изнутри и снаружи, сидя на земле у врат, и если бы её наутро случайно не обнаружили деревенские мальчишки, решившие проверить, что же там светилось вчера у камней, история вполне могла бы изменить направление…

Странно одетую женщину, пребывающую в бессознательном состоянии, ребята кое-как приволокли на постоялый двор, где в это время обедал известный в округе старый лекарь, чудаковатый, но добрый и умелый Чжан Му Ён. Он-то и забрал незнакомку, выходил, а в последствие – оставил как ученицу в своем доме.

***

Холод, темнота и тишина окружали Ын Су там, где она находилась. Где там? Она не знала, да и неважно ей было–где, потому что там не было Его…Он остался истекать кровью на земле Корё, а она попала в другое время. Потеря душила звериной тоской. Изматывала болью, не давала двигаться, только стонать и звать того, кто не откликался. Так и маялась Ын Су в своем небытие, пока в какой-то момент не почувствовала прикосновение влаги к губам и не ощутила эти самые губы. Потом пришло понимание, что ее поворачивают, обтирают тело и льют по капле воду в пересохший рот.

Снова темнота, но холод отступил, пусть и не совсем, но всё же… Её тормошат, поят и опять переворачивают, а к телесным ощущениям добавляются негромкие звуки невнятной речи, но определенно это слова. Сил на анализ происходящего нет, Ын Су уплывает в темноту и растворяется в ней, чтобы вновь и вновь, всё чаще выныривать из небытия благодаря чьим-то рукам, что моют её, поднимают голову и поят то водой, то молоком (откуда-то Ын Су это знает), еще чем-то горьким и горячим. При это действия невидимки сопровождаются все более понятными ей словами: её призывают бороться и очнуться, вернуться в мир живых. Постепенно Ын Су поддается зову и однажды открывает глаза…