Ужасная рана на груди лорда Фокса, которая для любого другого стала бы смертельной, уже затянулась.
Ужасная рана на груди лорда Фокса, которая для любого другого стала бы смертельной, уже затянулась.
– Я помню тот раз, – сказал фамильяр. – У Стены Митры… ты обратилась ко мне…
– Я помню тот раз, – сказал фамильяр. – У Стены Митры… ты обратилась ко мне…
– Значит, все-таки это был ты, – произнесла она, и тон ее голоса чуть не разбил мне сердце. – А я все думала, будто мне это почудилось с тоски. Или я сошла с ума, как ты того боялся.
– Значит, все-таки это был ты, – произнесла она, и тон ее голоса чуть не разбил мне сердце. – А я все думала, будто мне это почудилось с тоски. Или я сошла с ума, как ты того боялся.
– Тия…
– Тия…
Она отступила назад.
Она отступила назад.
– Не надо, – попросила она. – Не сейчас. Позже.
– Не надо, – попросила она. – Не сейчас. Позже.
Уголки губ ее брата от злости и тревоги опустились вниз.
Уголки губ ее брата от злости и тревоги опустились вниз.
Она грустно улыбнулась королю Кансу.
Она грустно улыбнулась королю Кансу.
– Дрихт, – сказала она, – остался без короля.
– Дрихт, – сказала она, – остался без короля.
– Это ты его убила, Тия?
– Это ты его убила, Тия?