Начертила руну Погружения. Та повисла в воздухе, сияя кроваво-алым. Лик от удивления раскрыла рот.

– Все это время мы ломали голову над тем, не может ли руна Обречения как-то иначе влиять на владельцев серебряных сердец. Мы думали, что следим за потребляемой нами пищей и напитками. Но мы ошибались. – Дрожащими руками я опрокинула содержимое своей чаши на землю, темная жидкость залила всю вокруг. Живот скрутил болезненный спазм, аппетит напрочь пропал. – Лик, как долго ты уже это пьешь?

Несчастная девушка вся дрожала. Халад привлек ее к себе, и она чуть не рухнула ему на грудь.

– С тех пор как мы покинули Кион. Альти сказала принимать эти травы каждый день, что они хороши для долгих путешествий, особенно теперь, когда я обречена…

Тут я вспомнила Канса и терзающие его головные боли перед тем, как была объявлена его помолвка с Инессой. Но смерть отца принесла ему покой и прогнала их, после чего он перестал пить травы. Кто все эти долгие месяцы заваривал ему чай?

А я, разве я сама не принимала ее отвары? Мои дни опутали странные сны и видения. Эти грезы чуть не заставили меня выпрыгнуть с высокой истеранской башни, показали мне охваченный пожаром Кион. Эти кошмары вынудили меня взять в руки нож и заколоть сестру, направив на нее весь мой гнев. После отъезда из Киона их стало меньше, но тогда я начала сама себе готовить травы.

Неужели на протяжении всех тех месяцев Канс тоже был обречен? Неужели это была крайняя мера, неисполненная угроза?

Это ошибка. Должна быть ошибка. Я готова все отдать, лишь бы не быть правой.

– Тия. – Лицо Калена сковало напряжение. – Ты же не думаешь…

– Я не знаю, что думать. Но ты обязан снять с меня защиту, Кален. Нам нужны ответы, и есть только один человек, кто может нам их дать.

Парализовавшая нас руна Принуждения рассеялась, однако солдаты, прекрасно усвоившие урок, не осмеливались приближаться.

– Ты не поверил мне насчет Дейзи, – сказала Костяная ведьма, тяжело дыша. – Как не поверил бы, расскажи я тебе правду об Альтисии. С какой стати? Ведь у меня не было доказательств. Халад все знал еще тогда, поэтому Альтисия вернулась в Кион только после того, как он отбыл в Даанорис. Она уверяла, будто навещала одалийских жителей деревни, а оказалось, все это было преднамеренной уловкой. И тут мое слово было против ее, из нас двоих не она была известна как убийца сестры и Костяная ведьма-изменница. Альтисия была умна, она воздействовала на мое сознание болезнями и травами, пока уже я не начала сомневаться в себе.