– Нет, ты со мной. Ты в безопасности. Я везу тебя к целителям, которые смогут помочь.

Она покачала головой и, нахмурившись, закрыла глаза.

– Теперь это правда?

– Да. Я же говорил тебе: «Что бы ни случилось, помни, это все реально». Я серьезно, Кэт. Это все взаправду. И мы взаправду. Каждое мое слово – правда. – Мой голос треснул, и острые осколки забили горло.

– Я не… – тихо простонав, она обмякла на моих руках.

Убедившись, что она еще дышит, я нагнулся к шее оленя и прошептал на древнейшем языке мира, языке самой земли и камней:

– Быстрее. Быстрее. Знаю, в Подземном мире тебе воздадут должное.

Фыркнув, животное набрало скорость.

Я чувствовал каждый его вздох, каждый удар копыт по снегу. Я слышал, как ревет кровь, которую его сердце качает слишком быстро. Такая скорость убьет его. И часть меня жалела его. Но мне нужно было привезти Кэт в Тенебрис как можно скорее.

Чего бы это не стоило.

* * *

Мы добрались за пять часов. Над горизонтом уже бледнела заря, когда мы въехали в Тенебрис. Мимо по улицам проплывали фонари, лаская каменные стены, высеченные из базальта и лабрадорита.

Совсем скоро они посветлеют до чисто белого алебастра и мрамора с розовыми прожилками, – тогда взойдет Рассветный Двор, и мой город при свете дня сменится своим двойником, Люминисом.

За весь прошедший час Кэт ни разу не пошевелилась.

Олень рухнул прямо на улице, и, положив руку ему на лоб, я поблагодарил его. Остаток пути я пробежал с Кэт на руках.

Жители из Рассвета и Сумрака проходили мимо меня – одни выходили на улицу, другие возвращались домой. Некоторые, увидев мое лицо, оборачивались. У меня не было времени волноваться о том, что они подумают о Тени Королевы Ночи, бегущей по улицам города, который с восходом солнца из Тенебриса превратился в Люминис.

Каждый выдох разрывал меня, когда я ворвался в Дом исцеления. Светлые каменные стены просто сияли после полумрака снаружи.

Высокая женщина подошла ко мне, сложив руки на животе. Я узнал бежевую косу на ее спине – это она вылечила рану на моей груди много лет назад. Но при виде меня ее лицо ничего не выразило, хотя она должна была меня помнить. Да черт возьми, ее лицо было через чур спокойным. Неужели она не видит, что это срочно?

– Помоги ей, – раздался мой голос в тишине холла. – Ее отравили.

Женщина слегка кивнула и осмотрела Кэт. Приподняв брови, она неспешно произнесла: