Так вот почему она приходила сюда. Она заступалась за женщин, как Элиза. И это заставило меня немного зауважать ее. Однако не мистера Рида.

– Но разве не похвально, что она занимается такими вещами? – попыталась я обратить его внимание на это, но вместо ответа получила лишь фырканье.

– Мисс Крамб, не будьте так наивны и не ведитесь на ее лицемерие. Мисс Брэндон-Уелдерсон не более чем глупый надменный пустослов, который считает себя благодетелем, – усмехнулся он, и у меня по спине побежали неприятные мурашки, хотя я все еще не сняла пальто. Ужас охватил меня перед лицом такой сильной неприязни от человека, которого я уже так высоко ценила.

Я просто стояла там, все еще сжимая в руках письма, и думала о скорейшем побеге оттуда.

– Она думает, что прекрасно знает, что будет хорошо для людей, которых она так великодушно поддерживает. Хотя она должна хорошо знать, что подобное не в моих силах, – просто продолжил ругаться мистер Рид, его пыл был ужасающим. – Она хвастается своей готовностью помочь и любовью к людям и при этом понятия не имеет, как устроен мир снаружи. Она из богатой семьи, надменная подхалимка, украшающая себя перьями честного труда, и ни разу не ступавшая ногой в трущобы Лондона.

Это поразило меня словно удар в живот. Хоть он и говорил о мисс Брэндон-Уелдерсон, я уже сравнивала себя с ней, и в этот раз подобные мысли снова перебросились на меня.

То, что мистер Рид говорил, можно было сказать и обо мне. Я из богатой семьи, у меня была работа, которая не нужна мне для выживания, и я никогда не была в бедных кварталах Лондона.

Я знала только свой мир и редко выходила за рамки своей мечтательной жизни, состоящей из хорошей еды и книг.

Так что слова библиотекаря ранили меня так же сильно, как и вывели из себя. Его презрение разозлило меня, потому что я была бессильна против его предрассудков. Речь шла о том, чего я не понимала, потому что мне явно не хватало дополнительной информации, что делало меня еще более неполноценной. Мое сердце забилось сильно, кровь закипела в жилах, а в голове возросло напряжение.

– Она выступает гордо, как королева, принимается за заумные мелочи вместо того, чтобы заниматься реальными проблемами нашего общества, – только произнес мистер Рид, и я больше не хотела выносить его пренебрежительного отношения. Это было слишком внезапно и причинило мне слишком много боли.

– Хватит! – воскликнула я, потому что не знала, что еще сделать. Мистер Рид обратил на меня удивленный взгляд. Волосы у него были растрепаны, потому что он от злости взъерошил их, а на рубашке расстегнулась верхняя пуговица.