Карам должна была воспользоваться вторым шансом, чтобы снова разбить его сердце. В противном случае ей оставалось лишь дезертировать с этой войны и навечно остаться жить в мире грез. И Саксони не была уверена, что если Карам останется, то она сама найдет в себе достаточно отваги, чтобы уйти без девушки.
– Все в порядке, – сказала Саксони. – Сейчас я с тобой. Мы вместе, верно? Всегда.
Карам с новой решимостью сжала зубы и снова встретилась взглядом с отцом.
– Мы всегда будем на войне, – заявила она. – Что бы ни говорили вы с
Хардев разочарованно склонил голову.
– Если ты решила пойти против дела мира, ты должна уйти и никогда не оглядываться назад. Уезжай из Рениаля. Отправляйся в какую-нибудь Усханию или другую столь же ужасную страну.
–
Но она знала, что будет дальше. Даже Саксони понимала это.
Это был тот самый момент, когда Карам оставила свою прежнюю жизнь и сбежала в Крейдже. Там девушка встретила Уэсли и принялась делать карьеру в преступном мире. Там же познакомилась с Саксони и зажгла в ее душе искру, какой та никогда прежде не ощущала.
Как ужасно, что худший момент в жизни Карам являлся в некотором смысле самым лучшим для Саксони.
Она чувствовала себя отвратительной личностью за одну мысль об этом – особенно зная, что случится с отцом Карам. Однако Саксони даже представить себе не могла, какой была бы для нее эта война и эта жизнь, не будь рядом Карам.
–
За годы общения с Карам Саксони достаточно хорошо выучила ренийский язык, чтобы понять значение слов.
«Я люблю тебя».
Хардев покачал головой, все еще трогая двумя пальцами свое ожерелье.
– Не делай этого, – сказал он. – Та, что живет войной, не может быть моей дочерью.
Карам сжала руки в кулаки. Саксони видела, как невысказанные слова замирают на ее губах – слова сожаления и мольбы о прощении. Когда Карам приоткрыла рот, Саксони на миг показалось, что та сейчас бросится в объятия отца, раскаиваясь и рыдая; с обещаниями остаться рядом с ним и защищать Род Арджуна так, как не могла защитить в реальном мире.