А девушки продолжали напевать и заливисто смеяться:

« … Гуляй, шальная Императрица

И вся страна, которой правишь ты,

Берет с тебя пример,

Легко влюбиться, Императрица,

Когда так страстно бирюзовым взглядом смотрит офицер…»

Обогнув скалу, все трое остановились, завороженные открывшейся перед ними картиной. Их жены, такие разные, но такие красивые и родные, подняв юбки так, что было видно их стройные ножки, выплясывали около большого костра, под залихватские мелодии другого мира, а чуть в стороне, около небольшого костра, сидел Никодимус, с улыбкой смотрящий на веселящихся подруг, не забывая при этом поворачивать над костром аппетитные куски мяса на металлических шампурах…

Мелодия сменилась на другую, а мужчины все стояли и любовались своими женами, но, спустя некоторое время заговорщицки переглянулись, сбросили обувь и рубашки и бегом кинулись ловить своих «ведьмочек», после чего взвалили их на плечи и с разбегу кинулись в океан…

Девушки кричали и отбивались, одна так вообще стала грозить своему мужу инициировать какой-то закон «О правах женщин», но мужчины с громким смехом продолжали свои варварские действия…

К Никодимусу подошла Хель, сменившая по случаю праздника свой черный балахон на цветастый сарафан и, положа ему на плечо свою костлявую руку, другой протянула ему белую флягу. Потом с неодобрением бросила взгляд на резвящиеся в воде парочки, сказала:

— Эх, мужики, мужики… Опять не дали нашим девочкам расслабиться… Говорила им, сваливать надо было подальше…

Никодимус согласно кивнул головой, откупорил флягу и сделал большой глоток, вспоминая свою Дульсинею…

КОНЕЦ

Послесловие

Послесловие