- А что ты хотела Оливия? - с пренебрежением скривился дядюшка. - Как будто не знаешь, в каком состоянии наша казна! Мне и без того пришлось заплатить лекарю, уважаемому господину Блинку, целый золотой за твое лечение, неблагодарная девчонка.

“Наша казна” - в голове вновь щелкнуло и заныло, вызывая новые воспоминания. - “Наша, да не ваша”.

После смерти моего отца, точнее отца той девушки, в теле которой я сейчас находилась, Хью Дейнкур переселился в замок, привезя с собой и семью. Крикливую баронессу Долорес Дейнкур, а также двоих детей: сына Стэнли и дочь Сабрину. Хотя кузены были моего возраста, но подружится так и не вышло. Сабрина оказалась высокомерной заносчивой гордячкой, а Стэн больше интересовался хорошенькими подавальщицами в городских тавернах.

Большая часть баронства Дейнкур находилось на Срединных болотах, земли которых и без того постоянно подтапливалась. А прошлой зимой как раз выпал невиданный объем осадков и весной, когда с гор начал сходить снег, земли барона затопило весенним паводком такой силы, что все дома по крышу ушли под воду. Оставаться на затопленных землях семейство барона не захотело и после после смерти графа Глассер заявилось в Глассершип.

Вначале дядя как будто искренне сочувствовал нашей утрате, взял на себя организацию похорон и общение с управляющими, но уже спустя пару месяцев семейство баронов ощущало себя полноправными хозяевами в Глассерхолле.

Мой взгляд вновь упал на руки. Тонкие, почти прозрачные.

На Севере недоедали все. И обычные горожане и аристократия. Пусть война сюда не дошла, но король забирал людей, продовольственные запасы, дерево, уголь. Вначале на саму войну, а после ее окончания на восстановление столицы и южных регионов.

Север так и оставался сам по себе. Никому не нужный, брошенный и бедный.

Нам хватало лишь на самые простые вещи вроде каши. Мясо и фрукты с овощами не видели неделями даже знать. Что уж говорить, про обычных людей.

- Раз уж ты смогла победить болезнь и все же пришла в себя, Олли, - цепкие глаза Хью буквально впились в мое лицо. - Пойду обрадую мою сестру - твою матушку и леди Долорес. А на следующей неделе, думаю, мы вернемся к обсуждению твоей помолвки с виконтом Пёрбек.

- Я не выйду за этого старика! - протест сам собой вырвался из груди, когда в памяти вдруг мелькнул образ обрюзгшего лысеющего “жениха”.

Вот только мои слова не произвел на дядюшку никакого впечатления. На его тонкие губы наползла усмешка, он наклонился над моим лицом низко-низко и прошипел:

- Так-то ты платишь благодарностью за все, что я для вас сделал? Благодаря мне ты, твой бесполезный братец и моя сестра - твоя малахольная припадочная мамаша, не умерли с голода.