– Ты же понимаешь, что сейчас не стоит выходить в одиночку! – процедил Брэм сквозь стиснутые зубы. Тот факт, что они пытались скрываться, был единственным, что удерживало его от полной потери самообладания. – Если тебя поймают…

– Но ведь не поймали же. Я знаю, что лучше не попадаться. Не так ли, Рен? – ухмыльнулся Лейф. Она наблюдала за перепалкой с уже знакомым чувством смирения. За последние два месяца Рен узнала мятежников слишком хорошо, особенно своего товарища, с которым встретилась в подземелье, Брэма – помощника тети по проведению операции.

С первого дня стало ясно, что Рен совсем ему не нравится.

Возможно, слово «недоверие» корректнее, чем «неприязнь». Он тебе не доверяет.

С тех пор, как Рен и Лейф вырвались из стен дворца Верланти с помощью чудесного синего дракона, у нее не было ни единой минуты наедине с самой собой. Тетя Вьенн – лидер восстания – сделала Брэма и Лейфа ее постоянными спутниками. Насчет Лейфа Рен не возражала: мальчик ей нравился, и она ему доверяла. Но Брэм?..

Будь его воля, принцесса провела бы последние два месяца в запертой камере, вдали от неприятностей и малейшего риска, что девушка сможет столкнуться с мужем.

Живот Рен болезненно скрутило, как обычно бывало, когда она вспоминала выражение лица Аррика, осознавшего, что она сбегает.

Не думай о нем.

– Может, тебе стоит прислушаться к Брэму, – сказала Рен, решив, что будет разумно встать на сторону опытного шпиона, а не его младшего компаньона. – Малейший промах, и все, тебе конец.

Лейф высунул язык.

– Как будто я когда-нибудь ошибался.

– Зов гордости перед падением, – парировала Рен, выгнув бровь.

– Не время это обсуждать, – пробормотал Лейф, скрестив руки на груди.

– Вернемся к разговору, – рассердился Брэм, бросив на принцессу свирепый взгляд, будто это она была виновата в том, что обсуждение прервано. – Это шестой портовый город за два месяца, и он уже полон людей, разыскивающих нас. В особенности ТЕБЯ.

Рен вздрогнула от тона Брэма и плотнее натянула на голову капюшон своего пепельного плаща. Чтобы изменить багровый цвет волос, она заплела их и смазала коричневой глиной, которая скапливалась возле рек, протекающих через лес. Эта штука уже начала отслаиваться – она никогда не держалась долго. Волосы Рен были одним из самых ярких указаний на то, кем она являлась, поэтому принцесса упорно покрывала шевелюру этой отвратительной массой. Рен знала, что должна остричь волосы, но непокорная часть ее натуры отказывалась даже допускать подобную мысль.