Слишком много предательства для одного дня.

Слишком много мерзости в стенах, где должна была царить честь.

– Ты вернулась раньше, чем планировала, – наконец подал голос Ричард, и в его тоне сквозила растерянность.

Я обернулась и, опершись на подоконник, заметила, как мужские пальцы сжимают подлокотник кресла – едва заметное движение, выдающее раздражение.

Мое появление явно спутало его планы.

Переговоры с горными лордами – этими упрямыми, как горные козлы, стариками – должны были затянуться минимум на месяц. Их педантичность вошла в поговорку: они могли неделями торговаться из-за процента роялти или формулировки в приложении к контракту.

Но на этот раз…

На этот раз они подмахнули бумаги с пугающей поспешностью, словно кто-то свыше спешил вернуть меня домой именно в этот день, в этот час, в эту самую минуту, когда мой муж…

Если бы я приехала в срок…

От «Монфор Альба» хоть что-то осталось бы?

– Если бы я задержалась еще хоть на день, ты бы, наверное, уже продал не только рецепты, но и стены, и фамильный герб, – бросила я холодно.

– Не драматизируй. – Ричард улыбнулся, поправляя ворот рубашки, где еще виднелись следы чужой помады. – Я лишь вернул фабрике прибыль. Разве не этого хотел твой дед?

– Прибыль? – Пальцы непроизвольно впились в складки платья. – Продажей родовых рецептов?!

Ричард небрежно повел плечом:

– Неэксклюзивные лицензии, Амалия. Они варят, мы получаем проценты. Никаких убытков.

Воздух словно загустел, каждый вдох обжигал легкие, как будто я вдыхала раскаленный пар из перегретого котла.

– Мы могли захватить весь рынок! – Я резко подошла к столу и, опершись о его край ладонями, склонилась вперед, нависая над Ричардом. – Могли утроить производство! Разорить конкурентов! А ты… – я со злостью сжала пальцы, – ты предпочел ползать перед ними, как последний лавочник!

Ричард резко нахмурился.

Упоминание о его прошлом, о торговой крови, которую он старательно прятал под маской аристократа, задело больнее, чем любые обвинения.

Не проронив ни слова, он поднялся с кресла, обошел стол и направился к резной тумбе у стены. Плечи его были напряжены, шаги – нарочито медленны.