Здесь запись Джулиана обрывается. Дальше следует список, от которого у меня дрожат руки. Там имена и населенные пункты – их много. Все эти люди ждут, когда их обнаружат. Все ждут боя.

Голова идет кругом.

Другие. Их много. Перед глазами проплывают слова Джулиана, запечатлеваясь в моей душе.

«Сильнее тех и других».

Книжечка уютно лежит у меня в кармане жакета, рядом с сердцем. Но прежде чем я успеваю разыскать Мэйвена и поделиться с ним открытием Джулиана, Кэл находит меня – и буквально припирает к стенке в гостиной, похожей на ту, где мы танцевали, хотя луны и музыки теперь нет и в помине. Некогда я мечтала о том, что он мог дать мне, а теперь при виде Кэла чувствую дурноту. Он, очевидно, замечает отвращение на моем лице, как бы я ни пыталась его скрыть.

– Ты сердишься.

Это не вопрос.

– Нет.

– Не ври, – рычит он, и его глаза внезапно вспыхивают.

«Я вру с того дня, как мы встретились».

– Два дня назад мы целовались, а теперь ты даже смотреть на меня не хочешь.

– Я обручена с твоим братом, – напоминаю я, отстраняясь.

Кэл небрежно отмахивается.

– Раньше это тебе не мешало. Что изменилось?

Мне хочется крикнуть: «Я видела, кто ты такой на самом деле. Ты не благородный воин, не идеальный принц, даже не растерянный мальчик, каким притворяешься. Хоть ты и пытаешься бороться, ты точно такой же, как остальные».

– Это из-за террористов?

Я болезненно стискиваю зубы.

– Мятежников.