Кэл, сидя рядом со мной, кивает – он так же хорошо (или так же плохо), как и я, знает своего брата.

– Он сообщил подданным, что новокровок не существует, и намерен поддерживать эту ложь.

– Одна из многих его ошибок, – произносит Джон сонно и задумчиво.

Возможно, он заглядывает в будущее, которое никто из нас не в силах постичь.

– Но скоро вы поймете…

Я ожидаю, что Фарли вспылит, услышав очередную загадку, но Шейд ее опережает. Он подается вперед, нависнув над Джоном.

– Ты пришел, чтобы похвастаться? Или чтобы потратить наше время?

Я невольно думаю то же самое.

Серый человек не ведет и бровью, хотя на лице моего брата виден едва сдерживаемый гнев.

– Ну разумеется, Шейд. Еще несколько миль – и Мэйвен увидел бы вас. Или ты предпочел бы попасть в ловушку? Признаюсь, я умею видеть поступки, но не мысли. Возможно, вы бы хотели оказаться в тюрьме и погибнуть?

Он обводит нас взглядом. Голос Джона удивительно бодр. Угол рта у него приподнимается, и на лице появляется полуулыбка.

– В Питарусе все закончилось бы смертью или даже хуже.

«Хуже». Рука Кэла под столом сжимает мою, словно он чувствует дрожь страха у меня в животе. Бессознательно я раскрываю ладонь, позволив ему сплестись со мной пальцами. Даже не желаю спрашивать, что представляет собой худший вариант.

– Спасибо, Джон, – произношу я хриплым от ужаса голосом. – Ты спас нас.

– Никого ты не спас, – быстро отзывается Кэл и сильнее стискивает пальцы. – То, что ты видел, могло измениться в любой момент. Неверный шаг по лесу, хлопанье птичьих крыльев… Я знаю, как видят зрячие и насколько ошибочными бывают их предсказания.

Джон улыбается шире, буквально до ушей. Это раздражает Кэла даже сильнее, чем имя «Тиберий».

– Я вижу дальше и яснее, чем любой Серебряный. Однако это твой выбор – поверить или нет моим словам. Хотя ты все-таки поверишь, – добавляет он почти с усмешкой. – Приблизительно тогда, когда обнаружишь темницу. Джулиан Джейкос, кажется, ваш друг?

Теперь у нас обоих дрожат руки.

– Да, – отвечаю я, широко раскрыв глаза, полные надежды. – Он еще жив?

И снова взгляд Джона стекленеет. Он что-то бормочет под нос, почти неразличимо, и время от времени кивает. Его пальцы, лежащие на столе, подергиваются, елозят туда-сюда, как грабли по вспаханной земле. Он то толкает, то тянет, но что именно?