– Рана выглядит серьезнее, чем есть на самом деле, – произносит Джон сквозь дождь.

Он указывает пальцем на Гарета, которому Фарли помогает подняться по трапу в самолет. Затем на Бабулю, которая привалилась к Шейду.

– Она страшно устала и замерзла. Есть одеяло?

– Я не старая клюшка, которую можно завернуть в одеяльце и унести, – ворчит, сидя на земле, Бабуля.

Она торопливо поднимается и устремляет на Джона гневный взгляд.

– Пусти, Шейд, не то своих не узнаешь.

– Как скажешь, Бабуля, – бормочет Шейд, подавляя улыбку, когда она с важным видом проходит мимо.

Он не мешает ей, но держится на расстоянии вытянутой руки. Бабуля гордо заходит в самолет, высоко держа голову и выпрямив спину.

– Ты нарочно это сделал, – ворчит Кэл, проталкиваясь мимо Джона.

Он не удосуживается оглянуться, даже когда Джон разражается смехом ему вслед.

– И это сработало, – говорит он, так тихо, что слышу только я.

«Верь видениям, а не человеку». Хороший урок.

– Кэл не любит игр с сознанием, – предупреждаю я, предостерегающе подняв руку. И по моим пальцам пробегаем искра. Недвусмысленная угроза. – И я тоже.

– Я ни во что не играю, – отвечает Джон, пожав плечами, и постукивает себя по виску. – Даже в детстве не увлекался. С моим талантом, видите ли, трудно найти равного противника.

– Ты не…

– Я понимаю, что вы имеете в виду, мисс Бэрроу.

Его улыбка, которая совсем недавно меня тревожила, становится полной разочарования.

Я разворачиваюсь, направляясь к самолету, но, сделав несколько быстрых шагов, понимаю, что Джон за мной не следует.

Широко открытыми яркими глазами он смотрит в пустоту. Джон не видит будущее. Просто стоит неподвижно, наслаждаясь холодным прозрачным дождем, который смывает с кожи пепел.

– Здесь мы простимся.