– Ты знаешь, что это неправда. – в глазах Рамсона стояли слезы. – Это все моя вина.

Он снова услышал ровный голос Ионы, когда тот брал на себя вину за преступление, совершенное Рамсоном. Снова увидел блик света на наконечнике стрелы, отскакивающую тетиву лука, вращающееся в воздухе оперение летящего прямо на него древка.

И он присел.

– Я убил его, – он запинаясь произнес эти слова и замер.

– Нет, – пробурчал Роран Фарральд и сжал своими пальцами подбородок сына так сильно, что там могли появиться синяки.

Во взгляде его была печаль.

– Ты так слаб, глупец. Ты что, не видишь? Ты должен вынести из этого урок, если планируешь чего-то добиться в этом мире. Дружба – это слабость. Существуют только союзы, которые можно расторгать, если это для тебя выгодно. – он понизил голос. – Из каждой трагедии, каждой потери можно что-то для себя извлечь. И ты, и я знаем, что Фишер бы уделал тебя на Эмбаркменте. Поэтому он умер в очень подходящее время. Теперь тебе присвоят…

За спиной Рорана о стену разбилась кружка. Шоколад с бренди стекали вниз, как кровь. Рамсон стоял на ногах, руки его тряслись. Медленно томящийся в нем гнев достиг точки кипения, и Рамсон неожиданно для себя начал кричать на отца.

– Мой лучший друг – мой морской брат – умер, а ты только и можешь думать о каком-то проклятом экзамене?

– Такие люди, как я – как мы, – не могут тратить свое время на дружбу и любовь.

– Моя мама…

– Скончалась, – спокойно закончил за него Роран.

Рамсон поперхнулся и чуть не задохнулся от ярости, но он хотел, чтобы отец почувствовал его боль – почувствовал хоть что-то. Он в спешке подыскивал слова, которые, как ножи, можно было вонзить в сердце отца.

– Ты поэтому не стал помогать? Потому что она не стоила твоего времени?

Отец лишь посмотрел на него холодно и рассудительно.

– Как, по-твоему, я добился всего того, что сейчас имею? – спокойно сказал Роран. Слова его были правдивы, и это приносило боль.

Не может быть. Не может быть. Голова шла кругом. Руки Рамсона нащупали стену и пытались за нее ухватиться. Роран отошел назад и отвернулся.

– Я избавился от слабостей – дружбы, любви, – потому что я знал, что существуют более важные вещи.

Рамсон задыхался.

– Власть и мое королевство, мальчик. Вот что я получил, сделав выбор. И я бы никогда его не изменил.