Пять шагов. Никогда еще ползти не казалось так мучительно. На лбу Рамсона выступили капельки пота. На заднем плане он слышал, как говорит его сестра.

– О! – радостно сказала Сорша. – Но я думаю, что мы повеселимся еще больше, лорд Керлан.

Два шага. Рычаг завис над головой.

– Неужели ты не покажешься, – внезапно захихикала Сорша, и кровь Рамсона застыла в жилах, – о, дорогой братец?

46

46

К тому времени, когда Линн и Кис добрались до исследовательского крыла штаба военно-морского флота, дождь лил как из ведра. Им потребовалось несколько секунд, чтобы снять охранников, и к тому времени, когда они добрались до внутреннего помещения исследовательского крыла, они с трудом переводили дыхание.

В холле стояла кромешная тьма. Вспыхнуло пламя, и факел ожил. Кис поднял его, и тени расступились.

Линн посмотрела на него снизу вверх. Дождевая вода скользила по его волосам, стекая по резным краям челюсти и далее ручейками по шее.

Он жестом подозвал ее и направился к двери в исследовательские подземелья. На этот раз, когда он открыл ее, свет от его факела вспыхнул в темноте за ней. Линн последовала за ним, и они начали спускаться.

– Что случится с твоей матерью, если ты поможешь нам? – тихо спросила она.

– Она самая сильная женщина, которую я знаю. – Кис высоко поднял огонь, и его плечи напряглись. Его голос был далеким, словно затуманенным воспоминаниями. – Она бы никогда не мешкала, чтобы поступить правильно. Я так долго был сосредоточен на том, чтобы выжить и найти ее, что начал забывать, какой она была.

– Иногда, – сказала Линн, – мне кажется, что я так долго была вдали от своей семьи, что не узнала бы их, если бы увидела снова. – Ее голос дрогнул. Сколько ночей она провела без сна, пытаясь вызвать в воображении лицо своей матери, заполняя детали там, где ее подвела память?

Шаги Киса замедлились; он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

– Но мы держимся за дух их воспоминаний и делаем все возможное, чтобы почтить их, – сказал он.

Никто никогда не формулировал это более идеально, как будто извлекая слова из ее души и вдыхая их в жизнь, искрящиеся, яркие и теплые.

– В ту ночь, когда мы приехали, Сорша пришла ко мне и показала шаль моей матери. Я сразу узнал ее – она хранила ее все эти годы, что мы были в разлуке. Они заметили меня в порту Голдвотер; они ждали меня. – Кис продолжал уверенно, его шаги отдавались эхом в ритме, когда он спускался по лестнице. – Тогда я чуть не потерял ее. Я был готов на все, чтобы спасти ее. Я всегда думал, что не имеет значения, скольких людей я убил или кому причинил боль, если это означало, что я верну ее. Но теперь я понимаю… Я понимаю, что тем самым опозорил ее память. Сегодня вечером я сражаюсь за нее.