Зейлан с трудом двинулась вперед. Ее плечо болело, а голова пульсировала. Она уже боялась, что ее тело не заживет. Но потом Хранительница почувствовала теплое покалывание магии. Отек спал, и, когда она снова смогла ясно видеть, то обнаружила среди бушующего ливня тень.
Киран. Он двинулся к ней. Зейлан поняла, что принц потерял свой плащ. И его прежде светлый мундир прилип к телу юноши, став темным и мокрым. Киран подошел к девушке так близко, что даже непрекращающийся дождь не мог заслонить ей вид.
– Ты в порядке?
– Лучше не бывало.
Он улыбнулся.
– Лгунья. Но давай уйдем отсюда.
Зейлан кивнула.
– Непременно.
Киран протянул ей руку.
Она помедлила.
А потом взяла его руку в свою ладонь.
Глава 34 – Онора
Глава 34 – Онора
– Нихалос –
– Нихалос –
Онора заперла дверь своей спальни на замок и прислонилась к дверному косяку. Мысли путались. Над дворцом вот уже несколько часов бушевал шторм, который вызвали фейри, возмущенные смертью Халида. Капли дождя и огромные градины били по оконным стеклам с такой силой, словно хотели разбить их вдребезги. Онора надеялась, что все заговорщики будут привлечены к ответственности. Неблагие в бане заслуживали смерти. Они планировали убить принца, а в мире существовал только один фейри, который мог это сделать, – она сама.
Ее гвардейцы потерпели неудачу на церемонии коронации, но наступит следующее зимнее солнцестояние, и до того момента Киран должен оставаться в живых. Оноре он был нужен, потому что в его жилах текла кровь могущественного короля, хотя ничто в поведении принца не указывало на это, и народ сомневался в его предназначении.
Из ночного столика Онора достала хрустальную чашу и кинжал. Это был обычный кинжал с матовым лезвием, едва различимым в темноте. Она поставила чашу на широкий подоконник. Снаружи царил мрак. Было слышно лишь, как барабанит дождь.
Онора поцеловала кинжал и плавно провела лезвием по внутренней поверхности руки. Густая кровь закапала в чашу, оставляя на стекле темно-красные потеки. Этот вечерний ритуал с годами вошел в ее плоть и кровь. Она наблюдала, как сосуд медленно заполнялся… слишком медленно.
Женщина с силой вонзила ногти в рану. Жгучая боль пронзила ее тело. Она вытерпела ее, сжав губы так, чтобы ни один звук не покинул ее уст. Быстрое самовосстановление фейри было в основном благословением, но в такие моменты, как этот, – проклятием. Конечно, она могла бы сделать разрез и магически выкованным кинжалом. Но такой порез оставил бы шрам, а после восхода солнца ничто не должно было указывать на тот ритуал, который Онора совершала уже несколько десятилетий, чтобы показать Цернунносу свое поклонение и попросить его даровать ей сон.