– Тебе нужно уходить, – сказал Ларкин.

– Ни в коем случае. Я – Хранитель.

Ларкин понимал, что согласиться с его словами Фэрроу не позволяла гордость, ибо признать поражение было почти таким же искусством, как и заявить о победе.

– Но если сейчас ты не уберешься отсюда, то умрешь раньше, чем собирался.

Фэрроу уставился на Ларкина. Кровь заливала лицо Хранителя, лицо исказилось от боли. Бывший фельдмаршал ожидал новых протестов, но Фэрроу неожиданно кивнул.

– Сможешь добраться до конюшен самостоятельно?

– Да… думаю, да.

Готовый в случае необходимости в любой момент подхватить Фэрроу, Ларкин отпустил мужчину. Однако тяжело раненному Хранителю и в самом деле удалось удержаться на ногах. Благодарно улыбнувшись Ларкину, он, прихрамывая, поковылял к конюшням.

Понимая, что Фэрроу в таком состоянии был в бою скорее помехой, чем подмогой, Ларкин с облегчением вздохнул и вновь повернулся к рухнувшей Стене. Место, куда упал Кори, находилось в самом центре боя. Добраться туда будет непросто, но Ларкин должен был убедиться, что его старейший друг действительно мертв. Возможно, тот был еще жив и нуждался в помощи.

Ларкин потерял всякое чувство времени. Целиком и полностью поглощенный схваткой, он разил без колебаний, рвался вперед, вонзая меч в тела каждого врага, что встречался на его пути. Несколько Неблагих воздвигли стену из земли и укрылись за ней, швыряя в Хранителей камень за камнем. Таким образом они расчистили путь остальной армии, которая – фейри за фейри – протискивалась сквозь все расширяющуюся дыру в Стене. Все чувства Ларкина обострились. В ушах звенело от шума. Он ощущал только запах крови, пота и смерти, давно преодолев ту крайнюю точку, когда наступило состояние полного изнеможения. Тело действовало отдельно от разума. Ларкин стал марионеткой собственного меча, который словно бы самостоятельно метался от врага к врагу, уничтожая все, что встречал на своем пути.

– Ли! – услышал вдруг Ларкин знакомый голос.

Он развернулся и посмотрел налево, где Вэйлин в отчаянии расшвыривал камни. По крайней мере, пытался, но в этот момент на пути полукровки оказался слишком большой валун. Ларкин бросился к полукровке и увидел Ли, наполовину зажатого завалами. Капитану Форэшу, считай, повезло: камни образовали небольшую полость, так что он не был раздавлен. Мужчина только был без сознания, а его нога застряла под обломками.

– Я подниму камень, а ты тащи, – сказал Ларкин.

Полукровка кивнул.

Хранитель схватился за камень, набрал в грудь воздуха и всем весом навалился на валун. На лбу у него выступили капли пота, а мышцы уже через несколько секунд начали подрагивать.