Жанна спустилась в лабораторию, схватила сумку и отправилась на парковку.

Эмоции захватили Жанну, в ее голове поэтапно выстраивался план, как вывести начальство и всех причастных на чистую воду. Она сделает сотни, нет, тысячи копий этого отчета и разошлёт всем: правлению компании, акционерам, журналистам. Пусть все знают, что компания сокращает расходы за счет здоровья покупателей! Не понимала она только того, против кого пошла.

Машина летела по городу, Жанна всматривалась в дорогу. Быстрая езда ее всегда успокаивала. Машин было не много, на всех светофорах она проскакивала под зеленый.

- Зеленый свет, мне всегда зеленый. Значит, я правильно все делаю. Значит, верная дорога, - успокаивала себя Жанна, вцепившись в руль.

Машина приближалась к повороту, когда ее подрезал мотоциклист. Он выскочил откуда-то сбоку так внезапно, что Жанне пришлось быстро выкручивать руль, чтобы не врезаться. Машину откинуло на встречную полосу, куда только что на скорости повернула гигантская фура.

Жаннина машина почти на полном ходу влетела под фуру, кабину легковушки в секунды смяло.

Звук бьющегося стекла, скрежет железа, визг тормозов. Буквально секунда, и все прекратилось.

Мотоциклист, остановившийся на другой стороне дороги, бросился к месту аварии. И никто не заметил, как в возникшей суете он вытащил несколько бумаг из сумки, которая отлетела из-за удара на обочину.

Екатерина Ивановна положила трубку телефона после короткого разговора, а затем набрала сообщение в общий чат: "Все улажено".

Сначала Жанна услышала голоса. Голова трещала так, что даже глаза было больно открыть. Мир вокруг трясся, как на утро после нескольких бутылок вина. Вот только она не пила. А мир сотрясался.

Воспоминания медленно и болезненно возвращались.

Последнее, что помнила - два летящих на нее фонаря. Фары.

Значит, она в карете скорой помощи, жива!

Однако у Жанны ничего не болело, кроме головы. И это было странно. В фильмах говорят, что после сильных аварий чувствуют холод, дикую боль или не чувствуют ног, если поврежден позвоночник.

У Жанны болела только голова. А тому же казалось, что тело находится не в горизонтальном положении. С трудом раскрыла глаза. Веки были тяжелыми, ресницы будто слиплись.

Она и правда была в карете. Только не скорой, а самой настоящей карете, которая тряслась по ухабистой дороге.

Напротив сидел мужчина в какой-то средневековой одежде. Костюм, жабо, шляпа с пером. Что за маскарад? При этом мужчина смотрел на нее с какой-то злобой. Губы его были поджаты, на переносице залегла глубокая складка. Мужчину можно было бы назвать красивым, но ожесточенное выражение лица портило все впечатление.