– В конечном итоге, даже вернув крепость, мы проиграем по всем фронтам: потеряем много воинов и наживем врагов среди нашего же народа, – мрачно заключил Чанмун.

– Надо голосовать. – Первый советник выглядел не слишком уверенно. Видимо, он испугался, что министры не поддержат наследного принца, который собирался залезть к ним в карманы. Сейчас он находился меж двух огней. Ему нельзя было настраивать против себя аристократов, но и отказаться от наследного принца он не мог.

– Голосования не будет. Я единолично принимаю решение вернуть крепость Хогён военным путем, – заявил Насэм, и среди чиновников поднялся удивленный ропот.

– Ты не имеешь права, ты еще не Владыка! – в бешенстве выкрикнул Наун, но Ён Чанмун вдруг неожиданно поддержал наследного принца:

– Вы будущий правитель, мы повинуемся вам. – Он глубоко поклонился и сел обратно. На его губах мелькнула торжествующая улыбка.

Наун кипел от злости и недоумения. Только что они вдвоем пытались отговорить Насэма, как вдруг министр согласился с противником. Опять эти хитроумные ходы и интриги!

Первый советник бросил на молодого министра подозрительный взгляд, тоже чувствуя подвох, но пойти против своего зятя не осмелился.

Из зала Совета чиновники вышли взбудораженные, но громко возмущаться боялись, чтобы не попасть в немилость к будущему королю.

Убедившись, что за ним никто не следует, Наун отвел Чанмуна в сторону.

– Как это понимать? – спросил он, понизив голос.

Чанмун улыбнулся.

– А разве вы не догадались? Сами того не ведая, вы загнали вашего брата в капкан, из которого ему не вырваться.

– Что ты имеешь в виду? – все еще не понимал Наун. Это заседание открыло ему глаза на то, что у старшего брата, которого он всегда считал умным человеком, помутился рассудок. За величием Когурё он не видел ничего больше. Но страна с нищим, голодным народом не может стать великой.

– Наследный принц уже проиграл, когда взял всю ответственность на себя. И что бы ни случилось, во всем будет виноват только он. Бунты, кровопролитие, похудевшие кошельки аристократов – все это ляжет на его плечи. А в случае военного поражения, я уверен, его дни в качестве наследного принца будут сочтены. Министры захотят видеть на троне гибкого человека, с которым можно договориться, а не твердолобого тирана, который ни во что не ставит своих собственных советников.

Чанмун коварно улыбнулся.

Однако Науна такая перспектива не радовала. Конечно, он хотел победить брата на политической арене, но цена была слишком высока. И в первую очередь его заботило будущее Когурё, которое сейчас виделось ему в очень мрачных тонах.