Она превратила табак в трубке в какую-то траву, от которой прутся эльфы. Именно такими словами она сделала заказ вселенной, когда опять тырила чужие вещи.

Ей было интересно, какими словами он будет её ругать – хотелось расширить свои познания в области мата.

– Спасибо, – отозвался усатый вполне мирно. – Хоть какое-то разнообразие в этой жизни.

– А я думала, ты мне голову открутишь, – искренне удивились Ника.

– Ну, если бы я обижался на каждого мага, убиравшего из-под меня кровать или превращающего молоко в пиво… Мне пришлось бы поубивать половину штата нашей фирмы. А я добрый.

– Обещаю никогда не превращать твоё молоко в пиво! – пообещала она торжественно.

– Здравствуй, девочка, меня зовут Таис, я сестра Афины, – к ней подошла угрюмая на вид женщина, чей внешний вид почему-то вызывал ассоциацию с женским вариантом Снейпа из Гарри Поттера: похожая на птицу, с неправильными, острыми чертами лица, черноволосая и черноглазая, женщина была облачена в длинное вечернее платье в пол чёрного цвета, закрывающего всё, чем только можно полюбоваться у женщины.

Женщина курила сигарету в чёрном мундштуке и внимательно рассматривала её, похожая на карикатуру, наспех нарисованную на первом попавшемся листе реальности.

Ника отпрянула, едва не споткнувшись о собственную ногу, когда встретилась взглядом с пугающими чёрными глазами женщины, затягивающими, словно чёрные омуты, в беспросветную бездну отчаянья.

Женщина изучающе глядела в её глаза, затем её тонкие губы, накрашенные фиолетовой помадой, растянулись в нехорошей усмешке.

– Торопишься к самому плохому варианту? – по-свойски обратилась она к ней. – Но каждый выбирает для себя дорогу. Ты Аллу сбереги, да и про себя не забудь. И если потеряешь нечто важное, постарайся, чтобы это произошло не навсегда. Ты можешь, я знаю, – нахмурив брови, произнесла она серьёзным тоном, будто врач, оглашающий смертельный диагноз.

– Я берегу, а от кого надо беречь? – тут же встрепенулась девушка. И изумилась тому, что страх, переходящий в почти животный ужас, практически испарился. Почему-то на празднике гадалка воспринималась только ещё одним магическим существом, а не жуткой жутью, какой показалась пару секунд – несколько ударов сердца – назад. А ещё Ника припомнила, что видела эту женщину-птицу в видениях, посылаемых ей блондинкой с тентаклями. На миг ей даже стало интересно: все ли гадалки и пророчицы настолько жуткие?

– От некоторых Меченых. Кстати, тебя это тоже касается – и ещё как. От временного владельца кольца.

– А он здесь? – спросила Ника, понизив голос, про себя решив запомнить это словечко – Меченые. Что-то было в голосе ворожеи, когда она его произносила. То, от чего по коже вновь норовили промаршировать мурашки величиной с мамонтов.