В этом он был прав. Ветер неожиданно усилился и привел за собой темную тучку, которая, закрыв солнце, с грозным видом нависла над имением. Начал накрапывать дождь.
— Я справлюсь с этим, Лео! Ты меня не до оцениваешь, — она упрямо стояла на своем.
— Подожди, хотя бы, пока я позову Верлока. С ним вместе мы тебя подстрахуем!
— А это прекрасная идея! — обрадовалась Элизабет выпавшей возможности избавится от парня. — Ступай, поищи начальника стражи. Я подожду здесь, — она подтолкнула его в спину, боясь, что он передумает.
Как только полукровка скрылся среди деревьев, девушка начала торопливо взбираться наверх. Однако она немного переоценила свои возможности. Тело графини не было таким сильным и ловким, как то, что она имела в другом мире, но Лиз компенсировала это железной волей и дерзкой смелостью.
Намокшее от дождя платье, прилипало к коже и сковывало движения. Тяжелые пряди волос били по лицу. Ноги, в неудобных женских туфлях, соскальзывали с перекладин, но она упорно продвигалась вперед, все ближе подбираясь к цели.
Еще немного усилий, и Элизабет поравнялась с окном, ведущим в рабочий кабинет графа.
— Я рядом, — пропыхтела она, с трудом дотягиваясь рукой до мокрого подоконника.
Еще рывок — и она увидит его. Но судьба, словно раздраженная ее наглостью, распорядилась по-другому. Дерево хрустнуло под ногой. Мокрые пальцы соскользнули и графиня, взвизгнув, рухнула вниз.
«Неужели опять…?!» — успела подумать она прежде, чем мир перевернулся.
Глава 89. Добрая примета, предвещающая счастье
Глава 89. Добрая примета, предвещающая счастье
Дерево хрустнуло под ногой. Мокрые пальцы соскользнули с подоконника, и графиня, взвизгнув, рухнула вниз.
«Неужели опять…?!» — успела подумать она прежде, чем мир перевернулся.
Крепко зажмурившись, Лиз сжалась в комок, ожидая удара о твердь, но его не последовало.
Крылатая тень стремительно выскользнула из окна. Крепкие руки подхватили ее и бережно, словно драгоценность, опустили на землю. Сердце бешено колотилось в груди, но не от страха — от предвкушения.
Почувствовав себя в безопасности, Элизабет открыла глаза, чтобы тут же увязнуть в янтарном омуте, полном любви и чего-то еще, дикого, первобытного, что заставило ее забыть, как дышать.