Солдаты торопливо отскочили, когда я распахнула дверь покоев и бросилась к гостиной. Из-под неплотно прикрытой резной двери просачивался тусклый свет. Ощущая, как сердце подскочило к горлу, я потянула за ручку и шагнула внутрь. Амир сидел в кресле, спрятав лицо в ладонях. Рядом с ним на приземистом столике с толстыми ножками гордо стояли ополовиненная бутылка с зеленоватой жидкостью и два пустых хрустальных стакана. Неужто нарамская настойка? И они с Лирой пили ее вдвоем?

Все слова, что толпились в голове, вдруг исчезли, оставив после себя топкую пустоту. Амир услышал, как дверь открылась, и поднял на меня слегка затуманенный взгляд. За дни, проведенные в карцере, черты его осунувшегося лица заострились еще сильнее, под глазами залегли тени, а кожа как будто посерела. Взъерошенные темные волосы смешно топорщились. Мне вдруг захотелось запустить пальцы в эти мягкие пряди и пригладить их. Как в ту ночь, когда он впервые поцеловал меня. В ту ночь, которую я не смогла позабыть.

Зеленая шинель вместе с мундиром валялись на соседнем кресле, как и портупея. В простой белой рубашке и наспех заправленных в сапоги черных форменных брюках Амир словно бы вновь превратился в Ингара, которому я доверяла и в которого по-идиотски быстро влюбилась.

Что мне сказать? Как отговорить? Как спросить о Лире?

Во рту пересохло, как в самый знойный день нарам-ского лета.

– Я рад, что повидаю вас перед отъездом, – тем временем признался Амир. – Я искал вас для важного разговора, но уж простите, постеснялся врываться в спальню к Тиру.

– С чего ты взял, что я была в его спальне? – фыркнула я.

– Вы его невеста, – пожал плечами Амир. – Никто вас не осудит. Нет, вру. Осудят. Народ здесь такой, сами понимаете. Они осуждают всех и за все. Вы еще не женаты, но уже проводите ночи в его постели.

– А ты осудишь? – В моем голосе послышался вызов.

– А я не имею права осуждать. Я всего лишь навир, который пришел поговорить о ведьме по имени Нава. Знаете такую?

Я замерла, словно ошпаренная кипятком. Нава?! Что…

– Сегодня она явилась в корпус навиров и кричала о чудовище, живущем в озере, и об убийствах в лесу. И знаете, что я подумал? Почему же в том лесу я встретил именно вас?

С этими словами Амир грациозно, словно лев, поднялся на ноги и приблизился ко мне почти вплотную. Я тихонько сглотнула, ощущая себя глупой мышью, угодившей в мышеловку. Сама пришла сюда. И снова совру, как он без зазрения совести врал мне.

Тихие шаги Амира набатом отдавались у меня в груди. Чем ближе он подходил, тем сложнее мне давались вдохи и выдохи.