Все мысли о предыдущем дне улетучились. Кровь, видимо, отлила от моего лица, судя по онемевшим губам.

– Надеюсь, существует веская причина, почему единственный среди нас волшебник желал проходить это испытание последним.

Подошва моего ботинка с хрустом примяла ломкую траву, а уже в следующее мгновение со стуком опустилась на грубый деревянный пол салуна. Вокруг нас выросли деревянные стены. В углу заиграло старомодное пианино, клавиши которого опускались и поднимались сами по себе, без участия жмущих на них пальцев. Перед нами возникла длинная барная стойка с барменом за ней: одной рукой он сжимал горлышко бутылки виски, а другая лежала рядом с пятью рюмками.

Мужчина усмехнулся из-под длинных серых усов, образовавших идеальные дуги. Кожаный жилет висел на плоском животе, а длинный заостренный колпак волшебника свидетельствовал о том, что он не умел подбирать детали костюма.

– Добро пожаловать, – произнес мужчина. Голос у него оказался хриплым, но с мелодичным акцентом, говорящим об аристократическом происхождении, что стало для меня полной неожиданностью. – Прошу, выбирайте свой яд, мои юные друзья.

– Вам следовало бы говорить в манере, характерной для Старого Запада, – заметила я и окинула взглядом заведение, в котором мы очутились. Все пространство занимали карточные столы, заполненные посетителями. Мужчины сидели, уткнувшись в свои карты, на столе рядом с локтями стояли стаканы с напитками, а рядом кружили дамы в пышных платьях и корсетах. У каждого раздающего карты на голове был такой же, как и у бармена, остроконечный колпак волшебника и стоял маленький сундучок с золотом возле колоды карт.

Здесь мы были единственной командой.

– Это самое важное для него испытание, – заговорил стоящий рядом со мной Орин, оглядываясь, как и я, по сторонам. – Чтобы добиться успеха в своем мире, ему необходимо впечатлить папочку и всех участников. Провал приведет к его полнейшему краху. Магическое собщество предоставляет парням вроде него большую свободу действий за исключением тех случаев, когда дело касается оправдания ожиданий. Скажу больше, из всех нас это испытание будет самым трудным для него. Ведь относительно нас не существовало никаких ожиданий. А что касается его… их полно.

– Заткнись, – рявкнул Итан, напряжение в его голосе говорило о правдивости слов Орина.

– Это хорошо, – выдохнула я, стараясь игнорировать пульсацию в голове и предостерегающий озноб, покрывающий тело. – А я уж боялась, что оно будет сложнее.

– И это тоже, – ответил Орин.

Тут на периферии моего зрения мелькнула тень, и я быстро перевела взгляд в ту сторону. Сначала у меня перед глазами все поплыло, а потом я увидела группу женщин в углу: их груди почти вываливались из вырезов платьев – они выпирали настолько, что у меня с трудом укладывалось в голове, как еще не были видны соски. Пышные юбки колоколом расходились от затянутых в корсет талий. Женщины, все до одной, смотрели на меня: одни – с многозначительными взглядами, другие – с выжидательными лицами. Одна из них откровенно рассмеялась.