– Тогда кто это сделал? – Пустое лицо Адама не выражало эмоций.

Я чуть было не назвала его имя, а потом засомневалась в своих спутанных воспоминаниях. К тому же никаких доказательств у меня не было.

– Где Итан? – спросила я.

– В вашей комнате, живой и невредимый. Наслаждается победой над девушкой, обладающей потенциалом стать лучшей Тенью за последнее множество лет. – Его лицо по-прежнему оставалось беспристрастным.

Я медленно покачала головой – это движение стоило мне огромных усилий. Какой смысл спорить, если мне все равно не хватает информации?

Видимо, он тоже понял это по моему молчанию.

– Нельзя стать лучшей, будучи мертвой, Уайлд, – низко прорычал он. – Я бы на твоем месте все-таки подумал над имеющимися вариантами. Над тем, чтобы уйти. – Не говоря больше ни слова, Адам отступил назад, развернулся и вышел из комнаты.

В моей голове вспыхнуло воспоминание: «Твои дни сочтены, твой защитник мертв. Лучший выход для тебя – это бежать. Уходи с испытаний и не возвращайся. Беги».

Теперь я вспомнила, что ушла тогда от Адама. Да, мы дрались, но в конце концов разошлись. Это сделал не он. Но кто тогда? И не Итан. Я была в этом уверена.

Сделав глубокий вдох, я вновь прижала руку к голове.

– Целитель! Мне срочно нужен аспирин. Или лоботомия.

А еще мне нужно поговорить с Итаном и сравнить наши воспоминания. Нужно было заполнить провалы в моей памяти.

К сожалению, довольно скоро мне стало ясно, что такой возможности мне не представится. Офису директора удалось достичь компромисса с Джаредом, который добивался моего исключения, поскольку я представляла огромную угрозу. Я не понимала, почему он ненавидит меня, ведь раньше он был мной доволен. Что изменилось? Он заметил слежку? Или здесь крылось что-то еще?

Целительница Мара сообщила, что еще какое-то время подержит меня под наблюдением, чтобы убедиться, что сотрясение мозга полностью устранено. Если к утру я буду в удовлетворительном состоянии, то смогу продолжить участие в испытаниях. А если она сочтет это риском для здоровья, то меня исключат с приглашением вернуться в следующем году.

Но я ни за что не позволила бы им меня исключить. Так как сомневалась, что мне разрешат вернуться. Что в таком случае произойдет с Билли? Его заставят приехать вместе со мной? От мысли о том, чтобы проходить испытания и параллельно защищать Билли, мне становилось дурно.

Между приступами боли и кошмарами, от которых я не могла избавиться, как бы далеко ни убегала во сне, наступило утро следующего дня.