Светлый фон

— Нельзя поить птиц после травмы.

Он осмотрел своего собрата, убедился, что тот цел и невредим, и пожал плечами:

— Но вроде в порядке.

— А я нет, — вдруг призналась Норико. Даже не сразу поняла, что сказала это вслух.

Но Хотэку не удивился, только усмехнулся:

— Долго ты. — Подошёл и осторожно коснулся щеки, как делал это, когда она была кошкой.

— Ты разве не злишься?..

— За то, что ты злилась?

— За то, что я молчала. И тогда, и потом… Я хотела сказать, но знаешь, как бывает… Слова не лезут — и всё тут.

Он заглянул в её глаза. Этот цепкий чёрный взгляд… Будто в самую душу смотрит, всё видит.

— Я ведь сказал тебе: пока ты сотню раз меня не прогонишь, я буду рядом.

И он поцеловал её. И в этом поцелуе было столько любви, сколько Норико никогда не смогла бы себе дать. Но ему она хотела дать не меньше.

* * *

— Отец, меня приняли! Меня взяли! Сам сёгун! Отец! — Нобу захлёбывался словами, пока бежал к отцу, который сегодня стоял у Жемчужных ворот.

— Нобу? Ты что здесь… Погоди, в отряд Хотэку-сама?

— Да! — закричал он. — Я буду служить у сёгуна! Можешь поверить? Я пока нет. Подожди, отдышусь. Фу-у-ух. Нет, ну как, я думал, меня ни за что не возьмут. Но я смог! Я выиграл поединок! Это я самый молодой самурай в его отряде, получается? Хотя сёгун был, кажется, ещё младше, когда поступил на службу к тому, чьё имя я не хочу называть. — Он скривился.

Отец что-то ему отвечал, но Нобу почти не слышал похвалы. В своей голове он уже скакал на лошади среди лучших самураев империи по какому-нибудь важному делу. А потом скакал обратно, въезжал в город, и придворные дамы падали у его ног. Или даже у лошадиных ног — он и спешиться не успеет.

— Спасибо, спасибо! — ответил он разом на всё, что говорил отец. — Я побегу, надо Тономори рассказать!

И он быстрее лошади поскакал через весь дворец к Кокоро. Тономори наверняка там рисовал. В последнее время он ничем другим и не занимается, всё расписывает разные вещи всему дворцу — от маленьких гэта до огромных пятистворчатых ширм. И хватает же терпения! Хотя ноппэрапону-то всегда этого было не занимать.

* * *