Заставляю себя продолжать вкладывать энергию в поток ангельского пламени, охватившего мою мать. Голова ее откидывается назад. Ее крики, полные гнева и болезненной агонии, разрывают меня изнутри, но я не останавливаюсь.
– Торн, нет! – вмешивается Стил.
Игнорирую надоедливого Нефилима, но представляю, какой ужас он испытывает, наблюдая, как его любимая сгорает дотла. Ненавижу этого парня, поэтому мне плевать.
Выстреливая в Серафиму, я замечаю, как мраморная кожа начинает обугливаться и отпадать слоями.
Стил бросается к ней, но друзьям удается его сдержать. Он сопротивляется, но все равно уже не успеет.
56. Эмберли
56. Эмберли
Бездну пронзает полный ярости крик Серафимы. В тьме вокруг появляются трещины, сквозь которую просачиваются тоненькие лучики света. Впервые с тех пор, как я оказалась запечатана в своем же подсознании, я чувствую свое тело. Но я вся в огне, буквально сгораю дотла, так что какая-то часть меня желает снова ничего не ощущать.
Говорит она мне, и каждое сказанное ее слово гремит в моем подсознании так, словно мне в черепную коробку вбивают гвозди.
Пытаюсь открыть глаза, но когда у меня все же получается, Серафима снова их закрывает. Я не сопротивляюсь ей, сейчас мир вокруг меня – это белоснежно-голубое пламя, слишком яркое, чтобы что-то сквозь него разглядеть.
Мышцы мои скованны, и я буквально сгораю изнутри, но сквозь агонию я чувствую что-то еще. Не только ярость Серафимы, но и ее страх.
Мы обе оказались пленницами тела, в котором может жить лишь одна душа, и я знаю, что после этого сражения в живых останется лишь одна из нас.
Боже. Как же больно. Просто невыносимо, но ангельское пламя каким-то неведомым мне образом ослабляет контроль Серафимы. Этого мало, чтобы изгнать ее из моего тела, но теперь у меня есть шанс, которого не представлялось до сих пор.
Шанс побороться за свою жизнь.
Распаляю свою силу, направляя ее внутрь своего тела, позволяя ангельскому пламени очищать меня снаружи и прожигать изнутри. Но хватка Серафимы, безусловно, крепка.