В ножнах на поясе спрятан меч, а к правому бедру прикреплен кинжал. Несмотря на мужественную фигуру, у него очень тонкие, идеальные черты лица. Настолько красивых людей просто не бывает. Голова ничем не покрыта. Копна белокурых волос едва достает ему до плеч. Он осматривается вокруг, в глазах его словно пылает огонь.

Догадаться, кто это, абсолютно не составляет труда. Ангел.

Где-то в дальней части зала трещит дерево. Наконец мне удается оторвать взгляд от мужчины, чтобы увидеть, как Малахия спотыкаясь встает на ноги посреди обломков стола.

Голос его звучит уверенно, но в глазах читается страх.

– Кто вы такой? – спрашивает он.

Взгляд золотистых глаз продолжает блуждать по комнате, пока, наконец, не находит меня и не замирает.

– Камиэль. Ее отец.

Эпилог

Эпилог

Торн

Со своего наблюдательного пункта на вершине Лондонского Глаза[12] я смотрю за тем, как горит город. С другого берега Темзы, от обугленных останков Вестминстера, спиралью поднимается дым. Каким-то образом башня с часами – Биг-Бен – не пострадала.

Нужно это как-то исправить.

Чуть выше по реке в утреннее небо вздымается обширное пламя, охватившее купол собора Святого Павла. Падшие сеют хаос среди населения. По всему городу то тут, то там расцветают огромные клубы пыли.

Я не был уверен, что она поступит именно так, хотя вообще-то стоило ожидать. Все прошло согласно нашим планам. Как только я получил весточку о том, что сферы теперь объединены, выпустил Падших в мир смертных.

Совершилось невозможное. Сделан первый шаг к восстановлению баланса во всем мире.

Я стою на самой высокой кабинке колеса обозрения, и мои крылья треплет ветер. Доносится запах дыма и затхлой речной воды. Наблюдаю за своим первым триумфом, происходящим на моих глазах, с каким-то чувством отрешенности. Годы организации, планирования, сокрытий и жертв наконец-то оправдали себя. Но мне совершенно… все равно.

Мне казалось, что в этот момент я обязательно почувствую хотя бы удовлетворение от совершенного, но с каждым новым снесенным символом человеческой истории меня все больше охватывает пустота.

Странно.

Интересно, если бы я был сейчас не один, если бы Эмберли выбрала мою сторону, а не вернулась к врагам, почувствовал бы я хоть что-то?