– Идем, – сказала Шарлотта, хватая меня за руку. – Они пошли в сторону оранжереи.

Мы ринулись прочь с разрушенного крыльца, и парни последовали за нами. Все вместе мы побежали по той дороге, которая, как я чувствовала, должна была привести меня к Эрику.

В наш зимний сад.

Глава семьдесят девятая. Зедок

Глава семьдесят девятая. Зедок

По всему периметру стеклянного домика цвели пышные розы, запутываясь друг в друге до такой степени, что их вьющиеся лозы заволакивали собой всю дверь. Конечно же, они умрут. Когда умру я.

Слегка приоткрыв дверь, я скрылся в дальнем углу и, прижимаясь к холодному окну, от которого веяло теплыми воспоминаниями о том, как Стефани подарила мне сердце, начал ждать.

Первым вошел Растин, а Лукас последовал за ним.

– Моя душа, – обратился я к ним обоим. – Мне кажется, что каким-то чудесным образом она проникла в душу Стефани, и теперь она принимает мою любовь за свою собственную.

– Ты хочешь сказать, что она в тебя влюблена? – возмущенным голосом спросил юноша, чем, откровенно говоря, меня обрадовал. С тех пор, как Лукас увидел меня впервые, он стал значительно храбрее. Очень скоро ему это пригодится.

– Грубо говоря, – сказал я. – Да. Но это всего лишь моя догадка.

– Всего лишь? – возразил Чейни. – А что, если ты ошибаешься?

– Ты знал, что возвращаться в «Молдавию» было опасно, и все равно позволил Стефани это сделать, – ответил я. – И не надо отрицать, что здесь вы оказались именно из-за этого. Но, если ты хотя бы наполовину любишь ее так, как я, тогда мне не о чем волноваться, и впредь ты не станешь играть с ее свободой.

– Душа Стефани, – выпалил Растин. – Можно ли рассчитывать на то, что она тебя вразумит? – То, что он сказал потом, убедило меня в обратном. – Если ты утверждаешь, что ваши души переплетены, то действовать по плану слишком опасно.

– Не действовать по плану – вот что опасно, – возразил я и принялся расстегивать плащ, который демонстративно раскрылся и тут же растворился в воздухе. В этот момент я обнажил волнистое лезвие кинжала, принадлежащего моему Смятению. С этим же оружием я напал на юношу во сне. Крепко сжав его в руке, я протянул рукоять кинжала Лукасу. Глядя на меня из-за очков, он недоуменно моргнул. Он был уже не тем бесстрашным мальчишкой с кладбища. Передо мной стоял неуверенный юноша, который впервые ступил на территорию «Молдавии» и боялся поверить в правду, о которой ему поведала Стефани.

– Я не могу, – сказал он, отрицательно мотая головой и отказываясь от кинжала. – Нет, если Стефани не хочет…

– Стефани хочет того же, что и я, – прорычал я. – То есть всегда быть вместе. Она хочет этого, потому что так подсказывает ей сердце, которое затмевает моя разбитая душа. И если умру я, то ее душа последует моему примеру. Однако нужно ли вам напоминать, что она еще жива?