— Леонид Ильич, вы так нас напугали! И вам лучше не разговаривать, на полшага от инфаркта были, — я встал, поправил подушку, поднес стакан воды. Леонид Ильич отпил глоток, немного помолчал, и распорядился:

— Володя, Александрова-Агентова позови.

— Выполняю…

— И еще… Где Рябенко?

— Александр Яковлевич остался на кладбище, во избежание беспорядков. Но будет с минуты на минуту.

Я приоткрыл дверь спальни и пригласил помощника Брежнева. Александров-Агентов тут же вошел, но произнес озабоченно:

— Леонид Ильич, может, с делами повременим? Все-таки серьезный приступ был.

— Ничего, живой — и ладно. Сейчас зови ко мне Удилова, Цинева и Устинова. И Цвигуна тоже. Чтобы срочно. Но сначала Рябенко.

Александров-Агентов вышел. Я снова посмотрел на часы. С момента выстрелов на кладбище прошло совсем немного времени — всего-то три часа.

Спустя минут пять в спальню быстро, почти бегом, влетел генерал Рябенко.

— Леня, ну и перепугал ты нас! — сходу начал он.

Брежнев лишь отмахнулся небрежно:

— Со мной все в порядке. Рассказывай, что там? Как Юрий Владимирович? Серьезно ранен?

Рябенко замялся, не зная, можно ли сообщать такие новости человеку, у которого только что случился сердечный приступ. Но знал, что Брежнев от своего не отступит, потому мрачно сказал:

— Юрий Владимирович убит. Щелокова выстрелила в упор, пуля задела жизненно важные органы. Умер на месте. Светлана тоже убита — выстрел телохранителя Андропова оказался смертельным. Тела отвезли в Кремлевскую больницу.

Брежнев никак не реагировал, только хмурился.

— Я остался, чтобы завершить похороны Николая Анисимовича, продолжил Рябенко. — Учитывая обстоятельства, хоронили быстро. Светлая ему память… И ей тоже…

Помолчав еще с минуту, Брежнев очнулся от раздумий. Произнес печально:

— Да, вот так живешь, живешь и не знаешь, за каким углом смерть поджидает…

Потом вздохнул глубоко, переключаясь на другое: