Первым в кабинете генсека появился Устинов. Министр обороны шел уверенной походкой, чуть ли не чеканя шаг.

— Леонид Ильич, вижу вы в добром здравии, — сказал он с облегчением в голосе. — Я оставался закончить похороны. Александр Яковлевич помог сохранить порядок и людей успокоить, — поблагодарил он Рябенко. — Похоронили с воинскими почестями, как полагается. Могу с уверенностью доложить, что в Москве сейчас все спокойно. Никаких беспорядков нет, хотя работа милиции на всякий случай идет в усиленном режиме. По стране в целом никаких ЧП тоже не зарегистрировано. Думаю, чрезвычайное положение вводить не придется, но необходимые меры безопасности приняты.

Вошел Удилов. Следом за Вадимом Николаевичем подтянулись Цвигун и Цинев.

Семен Кузьмич Цвигун морщился от боли. Видимо, здоровье совсем сдает, опять будет операция. Его уже один раз прооперировали в семьдесят первом году, когда нашли рак легких. Операция прошла успешно, но периодически случались рецидивы. Я смотрел на него и думал: сколько их осталось, таких вот, хоть и больных насквозь, но волевых и несгибаемых? Тех, что не мыслят своей жизни без борьбы. Не слишком кстати вспомнилось, что автором афоризма: «Бдительность — наше оружие» являлся именно генерал Цвигун.

Один за другим входили члены Политбюро. Кандидатов в члены не пригласили, только Борис Николаевич Пономарев присутствовал. Также не было Кунаева, которому из Алма-Аты быстро не прилететь. А Кириленко болел, давно не появлялся на людях.

Сказать, что члены Политбюро находились в шоке — это не сказать ничего. Обычно солидные, представительные люди сейчас показали себя теми, кем являлись на самом деле — пожилыми, обремененными болезнями, растерянными. Одни жестикулировали, обсуждая случившееся, другие — как, например, Пельше — не произносили ни слова, только подавленно вздыхали.

Энергично включились в работу Политбюро лишь Устинов и Черненко. Черненко вставал, подходил к Леониду Ильичу с бумагами, что-то ему шептал. Но через пять минут ему становилось плохо и он присаживался на стул, вытирая носовым платком обильно выступивший на лбу пот.

Первым выступил Устинов. Министр обороны кратко, по-военному, рассказал о том, что части Таманской и Кантемировской дивизий готовы по первому приказу выдвинуться в столицу. Дежурные наряды ракетных войск стратегического назначения также находятся в состоянии повышенной готовности. Его перебил Пономарев:

— Что ж вы так-то, Дмитрий Федорович, вроде не война. К чему стратегические силы? Что подумают на Западе?

— Последнее, что меня волнует, так это то, что подумают на Западе, — резко ответил Устинов. — Погибли два человека, отвечающих за внутреннюю безопасность страны. Могут быть самые непредсказуемые последствия. И поэтому армия готова к любым неожиданностям. Нам же сейчас нужно определиться, кто заменит ушедших руководителей КГБ и МВД.