— Поехали, — вернувшись в машину, кивнул Николаю.

В Завидово сразу прошел в домик охраны.

— О, а ты чего вдруг в такую рань? — Солдатов выпучил на меня глаза. — Только сделал обход, готовлюсь сдавать смену.

— Да так сложилось…

Прошел к чайнику, включил его в розетку. В кружку бухнул две ложки растворимого кофе, кинул кусок рафинада. Подождал, пока закипит вода и залил кофе. Все-таки растворимый кофе — суррогат, почти не пахнет. Нет того сносящего крышу аромата, который заряжает энергией. Сделал глоток, поморщился.

— Какие новости? — спросил у Солдатова. — Как Леонид Ильич?

— Да нормально, бодрячком. Готовит речь к празднованию шестидесятилетия революции. Основные тезисы заучивает. Волнуется, хочет выступать без текста доклада. Помощники в шоке, боятся, что опять начнет анекдотами сыпать. Александров-Агентов пытался его отговорить. Мол, как так, мало ли что… Текст, видите ли, сложный, много теоретических положений и каждое слово выверено.

— А Леонид Ильич что?

— А Леонид Ильич отмахивается, — Солдатов рассмеялся. — Говорит, вы на Фиделя посмотрите. Он часами без шпаргалки шпарит, и ведь не повторяется, и аудиторию держит.

— Ну ведь и вправду молодец Леонид Ильич! Кстати, он уже встал?

— Да. Ты не поверишь — на пробежку в сад вышел. Потом зарядку сделает — и в душ. Начал холодной водой обливаться.

Солдатов покачал головой, удивляясь переменам в Генсеке, которого еще буквально год назад едва не под руки водили на встречу с рабочими ЗИЛа.

Так и не допив кофе, я вылил остаток, сполоснул кружку. Пожал Солдатову руку на прощание и вышел, направившись к секретарям.

Помимо личного помощника Александрова-Агентова, при Брежневе (как и при любом Генсеке) имелся целый штат секретарей. Работали они в две смены. Даже ночью всегда кто-нибудь из них дежурил. А сейчас уже начало восьмого, так что в моем распоряжении оказалось даже несколько работников на выбор. Рапорт не стал писать от руки, надиктовал секретарю. Через десять минут с бумагами в руках уже выходил из кабинета.

В дверях столкнулся с Александровым-Агентовым.

— О, на ловца и зверь бежит! — Андрей Михайлович протянул мне руку. Я ответил на рукопожатие. — Леонид Ильич вот только вчера интересовался, как проходит ваша командировка и что там нового по визиту в Англию. Мы ему постоянно делали газетные подборки. И, скажу по секрету, одна из публикаций его очень возмутила.

— С туфельками? — я усмехнулся.

— С ними самыми, — Андрей Михайлович нахмурился, не разделяя моего веселья. — Вопиющая нескромность! И самое неприятное, что Горбачев так хорошо выступил, такими правильными словами о мире говорил, такая великолепная речь — и все смазывается статьей Мастерса. И думается мне, что одними туфлями Раисы Максимовны мы не ограничимся. Я уже получил отчет об инциденте на таможне. Даже не знаю, как Леониду Ильичу о подобном докладывать.