Мы пожелали нашим друзьям спокойной ночи и покинули бальный зал, крепко держась друг за друга, как будто это был наш последний шанс сделать это.

Скорее всего, так и будет.

Усталость обрушилась на меня, как природная стихия, отягощая мои руки и ноги, но я покачал головой и боролся с ней, пока Далия шла впереди. Мы вошли в спальню через старый кабинет Редмонда, и его вид наполнил мой разум теплыми воспоминаниями.

Она со вздохом плюхнулась на кровать, матрас под ней заскрипел, но я не присоединился. Что-то подсказывало мне, что если я сяду, то долго не протяну. Мое тело устало, стало тяжелым, как камень, и я отказывался заканчивать нашу ночь раньше.

Мои пальцы скользнули по потрепанным переплетам ее старых книг и журналов, благоговейно касаясь всего на своем пути, когда у меня закружилась голова, перед глазами поплыли черные пятна.

— Приятно видеть твою комнату такой, какой она была раньше, — выдохнул я, когда комната закачалась вокруг меня.

Усталость сковала мое тело, заглушая мысли. Я подошел к кровати и положил ладонь ей на затылок, используя свою хватку, чтобы оставаться стоять.

— Как ты себя чувствуешь, жена? — я спросил.

Медленная, печальная улыбка растянулась на ее губах, но она ничего не сказала — по крайней мере, до тех пор, пока не потянулась вперед, я едва держался на ногах.

— Я чувствую себя прекрасно. Вообще-то, здорово. Как ты себя чувствуешь?

— Кружится голова, — прошептал я, с трудом сохраняя способность стоять прямо.

На мгновение я задумался, не подействовало ли вино Далии каким-то образом на мою кожу, но я был осторожен, когда пробовал его. Это не имело смысла. Все это не имело смысла.

Затем меня осенило, зелье.

Мой взгляд метнулся к жене.

— Как? — прохрипел я, точно зная, что я не спускал глаз с вина.

— Эулалия, — ответила она, и я выругался себе под нос. Ведьма подсыпала дозу мне в вино.

Я покачнулся вперед, матрас поддержал мое падение, когда я врезался в него лицом. Я попытался заговорить, но мой язык не слушался во рту, невнятно кое-как я произнес слова.

— Далия, нет, — мои слова были бессвязным бормотанием. — Это должен был быть я.

Крепкие пальцы сжали мои бедра, перекатывая меня на спину. Она забралась на меня сверху и запустила пальцы в пряди моих волос, прикосновение было нежным.

— Прости, Райкен, — ее дыхание коснулось моих губ, пока мои веки боролись за то, чтобы оставаться открытыми. — Я слишком сильно люблю тебя, чтобы жить без тебя, и хотя я знаю, что ты чувствуешь то же самое, но это закончится на мне.