– И нашел?

– Нет.

– Ой!

– Именно.

– М-м-м…

– Теперь ты выйдешь?

– Возможно, но тебе надо отвернуться.

– И, черт побери, почему? – взорвался Пиас. Его голова покраснела от гнева. Он выглядел даже немного мило.

– Потому что я голая!

Пиас фыркнул, схватившись за край кровати, и бросил ее вместе с матрасом и подушками прямо в стену. Я завизжала, вскочила на ноги, но руки Пиаса уже схватили меня, прижимая к его жесткой груди.

– Отпусти меня! – пиналась я.

– Чтобы ты потом бегала где-нибудь без головы? Забудь об этом, девочка, ты будешь находиться там, где я могу за тобой присматривать. – Он снова потащил меня к стене, а затем надел на меня цепи. На его лице и мускул не дрогнул. –   Ты остаешься здесь.

– Но я практически голая.

– Отлично!

– Дай мне какую-нибудь одежду.

– Нет!

– Но я… – Моя нижняя губа дрогнула.

Я подтянула к себе ноги в защитной позе. Девочка внутри меня, которая всю жизнь прятала себя за вещами и солнечными очками, теперь сгорала от стыда, ловя на себе взгляд Пиаса. Я не знала, что мне делать с информацией о том, что он может на меня смотреть. Стыд стал моей неотъемлемой частью, и для меня выдерживать его взгляд было непосильной задачей. Но богиня во мне хотела иного. Она хотела мурлыкать и прижиматься к нему, чтобы снова увидеть это голодное выражение в его глазах. Я с трудом пыталась уравновесить две свои стороны, отвесила пощечину истеричной девочке и вылила ведро воды на голову богине. И все же я чувствовала себя не в своей тарелке. Мне было стыдно.

– Пожалуйста, – снова прошептала я.

Пиас стоял передо мной, тяжело дыша. Его челюсти сжались.