– Окно сломалось.

– И что это значит?

– Старые боги больше не ждут. Они отравили Тартар. Теперь наступит темнота. Пустота уже началась.

Глава 26 Катастрофа подобралась к нам

Глава 26

Катастрофа подобралась к нам

– Пиас! – скрипя обувью, я скользнула за угол и чуть не врезалась в ближайшую стену. Задыхаясь, я остановилась и влетела прямо в грудь Пиаса.

Мы оба отшатнулись на пару шагов, и боль пронзила ногу, когда моя лодыжка подвернулась. Плевать.

– Ворриор, все в порядке? – его пальцы вцепились в мою плоть, и я увидела в глазах Пиаса свое полное паники выражение лица.

– О, она сказала, что мы… Есть проблема. У нас больше нет времени, – сбивчиво бормотала я.

Пиас мягко потряс меня.

– Глубокий вдох. Скажи мне, что случилось, – строго скомандовал он.

Я сглотнула, набрала воздуха в легкие и выпрямилась.

– Я только что была у О. Она сказала, что старики отравили Тартар. Боюсь, у нас больше нет времени.

– Отра… что? В этом нет смысла. Нельзя отравить такое древнее создание, как Тартар.

Внезапно под нашими ногами все затряслось, отдаваясь вибрацией в костях. Когда весь пол вдруг задрожал, я потеряла равновесие и закричала.

Я услышала крики других богов и резко вцепилась в рубашку Пиаса. В следующее мгновение мой мир перевернулся. Пол просто упал. Меня потянула гравитация, отбрасывая нас обоих назад, и мои пальцы соскользнули с рубашки Пиаса. Двери летели мимо нас, или нет… Это мы мимо них летели! Некоторые из них открывались, и было видно, как мебель и боги, находящиеся в комнатах, бились о стены. Хоть я и приготовилась к столкновению, но была удивлена, когда мое тело пронзила жгучая боль. Я подняла руки вверх, защищаясь, когда Пиас на полной скорости влетел в меня. Дверная ручка впилась в мою плоть, нанизывая меня, словно рыбу на вертел, и я ахнула, когда она зашевелилась у меня во внутренностях. С гудящим черепом я начала плеваться кровью. Комод разбился о стену рядом с нами. Осколки полетели в наши лица, и Пиас попытался слезть с меня, но мир просто не прекращал крутиться. Центробежная сила грубо сорвала меня с дверной ручки, и несколько важных внутренних органов полетели по комнате, а мы понеслись по коридору, словно шарики в лототроне.

Что-то ударилось о мою ногу, и из моей влажной от крови плоти вырвалась белая кость. Тогда-то я наконец приняла лежачее положение. Пыхтя, я пыталась увернуться от обуви и книг, пот стекал по моему лбу, а боль пульсировала в каждой клетке. Я лежала между двумя дверьми, которые скрипели и открывались, делая дверные проемы в коридоре похожими на щели между зубами. Пол стал потолком.