Его губы приоткрылись, тело задрожало, когда он нашел ответ в глубинах разума, где когти из теней ликовали и воспевали имя. Их хозяйки.

– Марвеллас.

Ее золотые глаза вспыхнули. Дух Душ, Богиня Звезд, полностью завладела им. Но дело было не только в его дружбе с Фейт, но и в том, что она искала кого-то влюбленного, очарованного ею. Она жаждала заполучить Фейт и презирала ее. Но Марвеллас была не просто прекрасным монстром… У нее была своя истории, которой можно было только посочувствовать, даже невзирая на ее ожесточенное сердце. Когда-то и она любила. Умела радоваться. Могла показаться такой же обычной, как и все остальные, несмотря на невероятное могущество.

– Почему я? – прошептал он в ужасе от проникновения в свой разум.

Марвеллас околдовала его, заставив следовать за ней. Поклоняться ей. Хуже всего было то, что его чувства померкли, когда он вспомнил все, что они пережили вместе. Рубен задавался вопросом, не будь она врагом, а ее правление не наполнено кровопролитиями и ужасами, научился бы он любить ее по-настоящему?

– Ты очень похож на него, – отстраненно произнесла она, глядя на него, но видя кого-то другого.

Кого-то из ее прошлого. И на секунду Рубен заметил это в ее глазах. Человечность. Проблеск женщины, которой она была, прежде чем ее лишили всего, навсегда поселив тьму в сердце.

В ней словно что-то переключилось, тьма в один миг закрыла солнце, и ее взгляд снова стал ледяным.

– Но никто по сравнению с ним.

Марвеллас оттолкнулась от него, и Рубен подавил вздох облегчения.

– Почему бы не положить конец всему этому? И просто не забрать ее? Зачем использовать меня?

– Ты пришел ко мне, Ру. А я верю, что Бог мешает остальным увидеть мир таким, каким его вижу я. Я хотела, чтобы ты влюбился в меня. По собственной воле. Веришь или нет, я не получаю удовольствия от того, что заставляю тебя смотреть на мир моими глазами. Я не злодейка, Рубен. Я спасительница.

Он хотел верить ей. Сердце мучительно сжалось от желания унять ее боль, которую она невольно обнажила. Марвеллас никогда бы не призналась в своем единственном трагичном желании – не быть одинокой. Обрести кого-то близкого. По-настоящему и всецело.

Но он не мог.

Нет, если спасение требовало убийств. Уничтожения. Предательства. Подчинения.

Рубен никогда бы добровольно не принял ее сторону. Не склонился перед ней.

Марвеллас словно прочитала каждую порочную мысль в его голове. Солнце в ее глазах вспыхнуло, как расплавленная руда, но ледяной взгляд пронзал насквозь. Ее рука метнулась к горлу, и он задохнулся.

– Будь по-твоему, Ру. Но я получу то, что хочу.