Я должна была любоваться им чаще, пока могла. Должна была запомнить каждую деталь алого шитья. Серебряные нити, что удерживают пуговицы его камзола. Волосы, в лунном свете отливающие тёмно-фиолетовым, падающие на глаза. Я должна была без стыда наслаждаться им чаще. Забить на мораль и сомнения, утонуть в пороке и желании, пока знание не разрушило наши шансы.

Он тихо ругается, отворачиваясь. Заклятие рушится. Почти как разрешение.

Я иду прочь. Каэлис двигается одновременно со мной. Я замираю. Он тоже. Беги, — шепчет одна часть меня. Останься, — умоляет другая, предательская.

— Я не пойду с тобой, — разрываю тишину я.

— Теперь ты и не можешь, — отвечает он. Широкие шаги стремительно сокращают расстояние. — Ты сама это обеспечила.

— Я не позволю тебе отвести меня в Халазар.

Он останавливается прямо передо мной. Воздух мгновенно становится электрическим. Я поднимаю взгляд и вижу гнев, прорезающий морщины на его лбу. Боль, пылающую в его глазах.

— Я клялся тебе снова и снова, что никогда этого не сделаю, — говорит Каэлис тихо. И он действительно верит в это.

Я медленно вдыхаю, желая, чтобы грудь коснулась его. Сдерживаю порыв схватить его.

— Ты правда позволишь мне уйти?

— Если придётся.

— Ты знаешь, я не могу остаться… не с тобой, — мой голос срывается на шёпот, но не теряет решимости.

— Знаю. — И всё же он тянется ко мне, а я не отстраняюсь. Его рука зависает у моего лица. Костяшки пальцев скользят по щеке, и его взгляд падает на мои губы. Подушечки пальцев скользят вниз, отодвигают ворот рубахи, открывая изгиб груди, всё ещё стиснутой в разорванном корсете. Я не могу сдержать вдох и лёгкий изгиб спины, что сопровождает его движение. Даже когда весь мир рушится, моё тело предаёт меня. Я тянусь к нему.

Его пальцы обхватывают мою талию, и на миг дыхание сбивается — не от его прикосновения, а от страха, что он почувствует карту. Но Каэлис сосредоточен только на мне. Его взгляд словно говорит: я — самое прекрасное, что он когда-либо видел. Словно весь мир начинается и кончается здесь.

— Ты получила всё, что нужно, от меня. Мы закончили, — слова больше звучат как заклинание для самой себя.

— Знаю, — повторяет он. Но в этот раз его голос лишён уверенности. Я открываю рот, чтобы подчеркнуть это, но он опережает меня: — У нас никогда ничего и не было. И никогда не будет… не в этой жизни. Но дай мне последний раз.

— Что?

— Позволь поцеловать тебя в последний раз. Когда ты знаешь меня таким, какой я есть. Видишь мужчину под картами и именами, под коронами и властью. — Даже говоря это, Каэлис уже тянется ко мне.