— Простите, я думал, что смогу её исправить. — Театральный вздох. — Но, возможно, стоит радоваться её методам. Иначе как бы мы узнали правду?
— Это, действительно, неопровержимое доказательство, — наконец говорит Равин, передавая карты своему отцу, который остановился рядом. Но вид его — раздражённый. Знает ли он? Сердце грохочет так, что меня мутит.
— Я хочу увидеть эти карты сам, — Каэлис наконец двигается, уходя от меня и направляясь к своей семье. — Я тот, кто курирует арканистов Орикалиса. Я должен судить о сходстве.
— Брат, разве ты не будешь предвзят? — усмехается Равин.
— Схватить её, — приказывает Глафстоун, воспользовавшись тем, что мой защитник больше не преграждает путь.
Стражники бросаются ко мне во главе с Саваном. В его глазах сверкает жестокое торжество:
Я отступаю. Их руки тянутся ко мне, а перед глазами — сотни рук из камеры, перепачканной грязью, которую я до сих пор не смыла с кожи, с души.
— Клара… — моё имя, полное предупреждения. Только голос Каэлиса прорывает нарастающую панику. Но уже поздно.
— Пора домой, тварь, — оскаливается Саван. Ликование Глафстоуна не знает границ.
Я резко разворачиваюсь и бегу. Почти достигаю двери, через которую вошла. Но стража быстрее. Они хватают меня, и крик вырывается из моей груди.
Из моей колоды вспыхивает Десятка Жезлов. Я даже не помню, чтобы призывала её, но десять языков пламени обрушиваются на мужчин и женщин, что держали меня. Они валятся назад. Ткань рвётся под их руками, когда они пытаются удержать меня. Моя кожа покрыта созвездиями синяков и царапин.
— Это была Десятка Жезлов?
— Не может быть.
— Разве она всего лишь первогодка?
Шёпот жалит, как пчёлы. Никогда я не была так обнажена. Все видят меня. Знают, кто я — что я. Если останусь, они узнают всё.
Я рвусь к двери, будто она открывается в другой мир, где я в безопасности. Но это лишь задний коридор, где, скорее всего, уже дюжина Стеллис.
В поле зрения выходит Равин, карта в руке. Серебро сверкает. Это Старший Аркан, но какой — я не успеваю понять.
— Довольно.
— Нет. — Я едва успеваю ответить. Моё тело и магия действуют сами. Из моей колоды поднимается серебряная карта. Ржание далёкой лошади эхом проносится по залу, перекрывая шёпот и вздохи толпы.