Я кивнула, и на миг мне показалось, что у меня четыре ноги вместо двух.
— Согласна.
— Да? — Она перебирала травинки, прилипшие к сапогам. — Хочу, чтобы ты знала: я не поддерживаю то, что сделал мой отец в Анисе. Богини знают, как я ненавидела герцогов, и многие из анийской знати превращали мою жизнь в ад, пока я служила в их особняке, но…
— Сейдж, я знаю. — Я коснулась её руки, стараясь ничего не втянуть. — Тебе не нужно оправдываться. И да, я помню, что ты сказала в день нашей первой встречи, знаешь? Что мы так яростно сражаемся только тогда, когда есть что защищать. Ты всегда была на стороне Гибернии. Я в этом не сомневаюсь.
Она тяжело выдохнула. Её тело чуть осело, хотя горечь всё ещё клубилась вокруг.
— Вот как. — Пауза. — Как ты думаешь, что будет, когда Теутус придёт?
— Твой отец задал мне тот же вопрос. Что, мол, он снова влюбится, остепенится и на этот раз не прикончит собственных детей?
Она сухо усмехнулась.
— Это всё равно что ждать, что Мьюрдрис изменит направление.
Я уткнулась подбородком в колени. Ночь у моря была куда прохладнее, чем в чёртовой пустыне, и моё пылающее тело это приветствовало.
— Не знаю. Вот в чём беда. Даже если мы и родня, я его не знаю. И знать не хочу. Он придёт за мной — и мне придётся надеяться, что Орна и я будем достаточны.
— Ты не будешь сражаться одна, — сказала Сейдж, глядя в пустоту. — Вся Герман… — поправилась, — вся
(❗️ Остановлюсь — здесь, очевидно, ошибка в оригинале или рассинхрон. Продолжим точно по испанскому:
— Вся ГерманДия … —
ГерманДия— …будет рядом, — закончила она. — Все сидхи и люди, которые не хотят второй войны. Брауни из Спорайна и лепреконы из Робабо. Твоя сестра. Множество, множество жизней на твоей стороне.
Холодный, разъедающий камень осел у меня в животе от этой картины.