Верность была её сущностью, какой бы ни был её хозяин.

— Он не был любимым королём? — рискнула я спросить.

Я была уверена, что ответа не получу, и потому удивилась, когда она прошептала:

— Демоны не ценят кровопийц.

— Что…? — Она сказала «кровопийц»? — Что это значит?

— Тссс. Внимание, девчонка. Он на склоне справа.

Я оставила вопрос, потому что следить за тем, кто нас преследовал, было куда важнее. И началась странная игра с демоном. В одни ворота, потому что он-то не знал, что мы играем.

Шесть лет в Гальснане пригодились: я скользила меж снежных холмов и обходила ловко то, что когда-то, видимо, было деревьями. Теперь они окаменели в осколки льда, торчащие к небу.

Но для игры в прятки они сгодились.

И вскоре уже я следила за ним, а не он за мной. Когда он остановился меж ледяных фигур и стал принюхиваться, пытаясь меня найти, я поняла, что пора заканчивать.

Я направила тьму, и она вцепилась сначала в ледяную кромку, похожую на ветку, а потом — в его лодыжки. Через секунду демон болтался вниз головой точно так же, как прежде деарг-ду.

Я вышла из укрытия.

— Прости, но мне надоело делать вид, будто я не замечаю, что ты следишь за мной.

Он зарычал. Звук был звериный, устрашающий. Хотя куда более пугающим он был бы, если бы демон не висел вниз головой.

Я подошла ближе, рассматривая его с любопытством.

Он был очень похож на человека — в самом широком смысле слова. Ничего общего ни со слугами, ни тем более с Тёмными Всадниками. Две руки, две ноги, длинная коса белых волос и синяя кожа. Всё остальное скрывали тёмные, изношенные одежды. Но он был огромен. Крупнее Абердина или даже Мэддокса.

Я наклонилась, чтобы поднять его упавший плащ, и удивилась, насколько он мягкий. Тёплый, и, хоть на нём и были следы долгой носки, было видно, что за ним ухаживали.

Я ощутила покалывание в подушечках пальцев и заморгала.

Магия?